Любовь и смерть всегда вдвоем. Наталья Андреева

в ее спокойной жизни не хватало!

      «Доктор» – вот хороший псевдоним. Первое, что пришло в голову. Все правильно: она врач. Прежде всего. Надо дать ему это понять, быть может, он сам попросит помощи. Или признается: шучу, мол. Он или… она? Пауза. Неужели все?

      «Все» было только до следующего вечера. Да, Люба долгое время даже не понимала, во что ввязалась. Но события развивались.

      – Не читай, – коротко сказал Олег. И встал из-за компьютера. Люба сообразила: муж просматривал ее почту. Люба, кстати, пароль и не скрывала. Да его и нетрудно было вычислить.

      Меж тем диалог с Ромео продолжался. И в этот вечер, и на следующий день. Люба побаивалась, но все равно хотела с ним общаться. Быть может, из-за того, что он первым и единственным назвал ее глаза янтарными? Обычные карие глаза.

      «Не думайте, что я про вас ничего не знаю. А вот вы плохо знаете собственного мужа. Пояснить?»

      Она вздрогнула:

      – Олег!

      – Ну что еще? – Муж заглянул в комнату, лицо у него было недовольным.

      – Я хочу, чтобы ты это прочитал.

      – Делать мне больше нечего! Извини, Люба, но это обычные глупости, которых в Интернете полным-полно. Молодежь забавляется. Могу поспорить, что твоему пылкому поклоннику лет пятнадцать.

      – Не думаю. Это пишет не ребенок. Я все-таки психолог.

      – Вспомнила наконец!

      – Так что мне делать?

      – Адрес сменить. Или не отвечать. И он отстанет.

      – А как же визитки? Как же мои пациенты? Вдруг кто-то из них захочет прислать мне сообщение?

      – На это есть телефон. Так что? Меняем адрес?

      – Подожди.

      – Не пойму: чего ты хочешь?

      – Ты от меня ничего не скрываешь? Хотя глупо спрашивать. Все скрываешь. Мы почти не разговариваем последнее время.

      – Я просто забегался. Занял денег. Надо отдавать.

      – Много? – сразу испугалась она.

      – Много. Я тебе говорил, что хочу расширить дело. Пришлось рискнуть. И не говори теперь, что я от тебя все скрываю. Могу сказать больше: я занял деньги под квартиру. Под нашу квартиру.

      – И что?

      – Мы можем ее потерять.

      Она пожала плечами:

      – Но есть же еще моя квартира. То есть мамина, – она запнулась. И вдруг расплакалась.

      Где-то находим, а где-то теряем. Любина мама словно ждала известия о том, что у нее будет внук. И тут же начала угасать, тихо, стараясь никого не беспокоить. Болела до этого много и часто, но держалась и о своих страданиях не говорила. Убедившись же в том, что единственная дочь вполне счастлива в браке и ее есть на кого оставить, призналась в том, что у нее неоперабельный рак. Два месяца назад она умерла, Люба – единственная наследница. Олег уже намекал, что надо бы сходить к нотариусу, подать заявление об открытии наследства. Когда Люба снова всхлипнула, муж, поморщившись, сказал:

      – Ну, хватит. Не плачь. Выкрутимся как-нибудь. Кстати, зря мы тебя сюда прописали. Поспешили. Не ожидал я, что теща так быстро помрет. Теперь налог надо платить. За наследство.