Стена памяти (сборник). Энтони Дорр

деревьев.

      – Ну? – спрашивает Роджер.

      Луво пытается поднять голову, но чувствует себя при этом так, будто сейчас у него треснет череп.

      – Готово дело, – говорит он. – Это тот, который ты как раз и искал всю дорогу.

      Высокий мужчина во дворе

      Альму мучит жажда. Вот бы кто-нибудь принес ей апельсинового сока! Она обводит языком вставную челюсть. Надо же, Гарольд здесь! Вот он, сидит в соседнем кресле! Разве не его дыхание слышится с той стороны, из-за торшера?

      На лестнице шаги. Альма поднимает взгляд. Она сама не своя от страха. От пистолета в левой руке исходит слабый запах машинного масла.

      Над домом пролетают птицы, большая стая, – спешат куда-то по небу, как души умерших. Альме слышно даже хлопанье крыльев.

      Маятник старых напольных часов движется влево, замер… движется вправо. Светофор с верхнего конца улицы светит в окно, обдавая внутренность комнаты нескончаемой, хоть и прерывистой, желтизной.

      Туман приподнимается. За листьями пальм мерцают городские огни. Дальше огромным вогнутым щитом лежит океан. Альме кажется, он что-то бухтит в ее сторону, как гигантский громкоговоритель. Этакая исполинская тарелка, отражатель и концентратор света звезд.

      Сперва появляется правая мужская туфля, она без шнурков, подметка спереди полуоторвана, просит каши. Потом левая туфля. Носки темные. Вот пошли брюки – по низу обтрепанные, с бахромой.

      Альма пытается вскрикнуть, но издает лишь сдавленное животное рычанье. По лестнице спускается мужчина, который явно не Гарольд, туфли у него грязные, он машет руками и уже открыл рот, чтобы заговорить на одном из тех языков, учить которые ей всегда было ни к чему.

      У него огромные ужасные руки. Страшная седая борода. И зубы цвета осенних листьев.

      А шляпа говорит: Ma Horse, Ma Horse, Ma Horse…

      Фитнес-клуб «Вёрджин-эктив»

      Автобус со скрежетом останавливается в Клермонте{30}, Темба просыпается, садится и молча устремляет туманный взор в сторону стеклянных стен фитнес-клуба «Вёрджин-эктив», еще закрытого. Сквозь очочки обводит глазами всегда светящиеся, безлюдные бассейны. Под зеленой водой вовсю сияют фонари подсветки.

      Дернувшись, автобус снова приходит в движение. Подняв взгляд выше, мальчик смотрит в окно на то, как тьма мало-помалу покидает небо. Из-за горизонта вырываются первые лучи солнца, заливают светом восточные склоны Столовой горы. С ее плоской вершины толстым слоем сползает туман.

      В проходе женщина с очень прямой спиной; стоит, читает книгу в бумажной обложке.

      – Пап! – говорит Темба. – У меня все тело как чужое.

      Рука отца обнимает его за плечи:

      – Как это – как чужое?

      Мальчик закрывает глаза.

      – Просто – как чужое…

      – Сейчас мы добудем тебе лекарство, – говорит Феко. – Ты отдыхай пока. Потерпи немного, ягненочек.

      Рассвет

      Луво

30

Клермонт – процветающий деловой район Кейптауна на юге города.