Российский колокол. Зимний лес. Сборник

высокие) нормы. Всё было поставлено на военные рельсы. «ВСЁ ДЛЯ ФРОНТА! ВСЁ ДЛЯ ПОБЕДЫ!» – вот лозунг жизни нашей страны в те годы.

      Откликаясь на этот лозунг, народ использовал все средства и возможности для победы над врагом. Промышленные предприятия по изготовлению чисто мирной продукции перешли на изделия, необходимые фронту. Даже сугубо бытовые предметы люди стали применять для уничтожения врага. Так, особенно в начале войны, когда ещё не хватало средств по борьбе с танками, наши бойцы наполняли горючей смесью обыкновенные стеклянные бутылки из-под пива и лимонада и поджигали ими фашистские танки.

      Школьники-допризывники тоже включились в борьбу с ненавистным врагом, гитлеровским фашизмом, вероломно напавшим на нашу страну.

      Я и некоторые мои школьные товарищи по классу, чтобы как-то помочь Родине, записались в клуб служебного собаководства, существовавшего в городе Куйбышеве (Самаре), где мы под руководством опытных инструкторов проводили начальную дрессировку собак для несения боевой службы на фронте. В клубе занимались крупные собаки, способные нести прикреплённый на спину груз в несколько килограммов. Этому-то мы их и учили…

      Татьяна Богомолова

      Богомолова Татьяна Геннадьевна – член Российского союза писателей, Российского союза работников культуры, лауреат литературных конкурсов, в том числе за рубежом.

      Издала 12 книг, участвовала в коллективных сборниках и журналах как в России, так и за рубежом. Награждена за педагогическую деятельность медалью Л. Н. Толстого.

      Перемены

      Захарка рос странным человеком. Мать всячески защищала его перед мужем и посторонними людьми, боясь, чтоб сын не попал в психиатрическую лечебницу. Хотя среди детей таких случаев очень мало, но мать Захара о том не ведала. Когда четырёхлетний ребёнок вылезал ночью в форточку и шёл к соседям среди ночи, Евдокия Никифоровна называла это лунатизмом и просила пожалеть мальчика. Ведь они не раз говорили ей, что видят Захарку у себя дома: то под кроватью, то на половике в коридоре или перед дверью. «Батя контуженным пришёл с войны, немолод уже. Чего ждать от мальца?» – шептались одни. Другие не соглашались: «Контуженный – не инвалид. Вон – в органах внутренних дел работает. Не на побегушках, чай, в начальстве».

      Так и рос Захар между двух лагерей: жалеющих и ругающих. Мать иногда расспрашивала сынка, почему он убегает ночью из дома. Мальчик отвечал, что не помнит. Но с семи лет стал понимать: боялся бесов – они мерещились ему ночью. И Захарка боялся, причём отчаянно. В малой комнатке он спал с раннего детства один. Отец не приваживал сына к матери, отучал от её нежностей уже с трёх лет. Прийти ночью в комнату к родителям не мог: запрещали категорически. Он и сбегал через единственное доступное ему место, ведь дверь была закрыта на ключ и он хранился у отца. У соседей же ребёнка кошмары не мучили.

      В школьные годы Захар оставался боязливым, и сверстники это чувствовали. Часто он оказывался жертвой более сильных мальчишек, которые, подбегая, кричали: «Намылим харю Захару» –