Любовь уходит в полночь. Анна Алеванс

плечо.

      Тело её, так и не остывшее после минут горячего наслаждения, подрагивало. И, очевидно, разум её тоже не пришёл в себя, когда она выпалила:

      – Неудивительно, что я забеременела. Мы так часто занимались любовью, что никакие таблетки не помогли бы.

      Маркус приподнялся на локте. Алисса провела пальцами по его красивому лицу – жестковатому, словно вылепленному из мрамора. Она так привыкла к его телу, что оно казалось частью её собственного.

      – В этом я виноват. Я, – сказал он. – Я старше и опытнее тебя. Я должен был знать, чем это может закончиться. Но позволил себе быть беспечным и понадеяться на чудо. А теперь тебе придётся делать выбор, который, возможно, изменит всю твою жизнь.

      – Бессмысленно говорить о том, кто виноват, а кто – нет. Практической пользы от этого не будет, – сказала она, поглаживая его напряжённую грудь. – Мне жаль, что я не та женщина, которая была бы счастлива появлению ребёнка. Но я хочу быть честной сама с собой. Я не создана для материнства. Я не буду счастливой мамочкой и домохозяйкой из телевизионного шоу. Я хочу быть такой, какая есть сейчас – свободной, независимой и счастливой в своём эгоизме.

      – Ты думаешь, что не сможешь быть такой же счастливой в материнстве?

      – Я много раз думала об этом, ещё задолго до знакомства с тобой. И несколько лет назад пришла к выводу, что мне это вовсе не нужно. Материнство – это всегда жертва. Жертва здоровьем, своим временем, своим телом, свободой… И я на эти жертвы пойти не готова. Понимаешь?

      Маркус кивнул и принялся одеваться.

      – Ты, как и всегда, просчитываешь всё наперёд. Это одно из качеств, которые я в тебе ценю. И одновременно оно сводит меня с ума. Пойми, мы не можем знать, что будет. Если бы всё всегда складывалось так, как мы того ожидаем, жизнь бы стала до ужаса предсказуемой и скучной. Ты – почти всегда – ждёшь от жизни худшего. Но, скажи, твои страхи хоть когда-нибудь сбывались?

      – Сбывались. И часто. Большую часть жизни я оставалась наедине со своими проблемами. У меня и сейчас их полно – зачем мне подписываться на дополнительные трудности? У меня нет работы, нет своего жилья, нет финансовой независимости…

      Он присел перед ней на полу. Их лица были вровень.

      – Но сейчас ты не одна. У тебя есть я. Я обещал не уговаривать тебя больше, однако… Однако, если ты решишь оставить этого ребёнка, я обещаю, что мы пройдём через все эти трудности вместе. Я позабочусь о тебе. Сделаю всё, что угодно, лишь бы ты была счастлива.

      Алисса прижалась губами к его лбу и в утешении обняла шею руками.

      – Мой отец так же говорил моей матери. Несколько лет они были счастливы. А затем он погиб, и она осталась абсолютно одна – со мной и кучей долгов. Она годами работала практически без выходных, чтобы накормить и одеть меня. Ты прав: мы не можем знать, что случится с нами завтра. В этом и опасность. К чему этот бессмысленный риск? Нам ведь и так хорошо, разве нет?

      Маркус не ответил. Она прекрасно знала, что в другой ситуации он бы согласился с ней. Но сейчас в его лице