Название | Путь вперёд |
---|---|
Автор произведения | Орфей |
Жанр | |
Серия | |
Издательство | |
Год выпуска | 2024 |
isbn |
– Как вас зовут? – спрашиваю я, обернувшись у выхода.
Некоторое время она молчит, стоя ко мне спиной; её короткие чёрные волосы утопают в непроглядной темноте.
– Леонор. А вас?
Девушка тоже поворачивается и протягивает руку.
– Курт.
Большинство женщин, которых я встречал в городе, подают руку для преимущественно для поцелуя; во мне уж сформировалась привычка, и я хотел проделать тот же самый трюк этикета с моей новой знакомой, но она обошлась весьма крепким рукопожатием и отстранилась:
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – в некотором замешательстве повторяю я. – Было приятно с вами познакомиться.
Гостья кивает; я не медля покидаю комнату и прикрываю дверь.
На кухне меня ждет Принц и дощетчатый пол, где я расстилаю шинель и ложусь на спину, заложив руки за голову; мои мысли устремляются в окутанный мраком потолок.
Знакомый холодок по спине. Точно так же мы дремали в окопах, если была возможнось. Мои глаза закрываются, но не сон моя цель. Воображение рисует чёткую картину: траншеи, ползучая прохлада, перед глазами – небо, охваченное тёмной дымкой, по нему беспокойно плывут облака; огонь на время прекратился, одинокие выстрелы слышны где-то далеко. Рядом со мной храпит Фердинанд. Он, хоть и новобранец, но держится хорошо, словно всю жизнь уже на войне, и бранится похлеще наших отъявленных вояк. С ним интересно вести беседу, но спустя время пугаешься его внутреннему холоду, как тот, что стелится по земле, он не сулил ничего хорошего. Большинство из тех, кого я знаю, хорошие солдаты, но и сердце у них на месте; страдающее, терзающееся, однако, из-за первого качества, но оно есть. У Фердинанда его нет. Гранаты для него – музыка, война – игра, а жизнь – ничто. Но окопные глаза не целятся в душу: для своих он был славным бойцом, а для солдата это практически равнозначно хорошему человеку.
Слышен раскат грома. Может быть, это гром орудий? Небо заволокло тучами, – нет, просто гроза. Стучат крупные капли дождя, мочат мою одежду. Я встаю и накидываю шинель на плечи, она чуть грязная. Не страшно. В траншеях суетятся солдаты: они не ждали дождя, злятся, он размывает грязь под нашими сапогами.
Я выкарабкиваюсь из окопа. В спину мне летят слова Фердинанда:
– Ты че удумал, дурак? – он тянет меня за ногу обратно, но я все-таки выбираюсь на волю.
Кажется, что здесь дышится легче; ветер обдувает моё лицо, я запрокидываю его на мчащиеся тучи, навстречу ливню. Вдыхаю полной грудью свежий воздух. Волнение колет меня в сердце – я оглядываю горизонт. Он светел и чист.
В сем свете чётко вырисовывается силуэт человека. Он идёт быстрым шагом, без опаски, что вселяет мне уверенность: стрелять не будут. Раньше я так мгновенно ничему не доверял, но здесь меня охватывает полная убеждённость в безопасности. Я бегу к нему навстречу.
Моё сердце замирает. Это Людвиг! Идёт ко мне и машет рукой, лыбится. Приблизившись, хватаю его за плечи и ошалело всмотриваюсь в него: жив, цел, всё так же весел.
– Ну