Крушение империи. Записки председателя Государственной думы. М. В. Родзянко

хлыстов, – вспоминал премьер-министр В.Н. Коковцов. – Это дело предано было государем генерал-адъютанту Дедюлину, с повелением отвезти его к председателю Государственной думы Родзянко для рассмотрения и представления затем непосредственно государю его личного заключения. Передавая это дело и высочайшее повеление Родзянко, Дедюлин прибавил на словах, что е. и. в. уверен, что Родзянко вполне убедится в ложности всех сплетен и найдет способ положить им конец. Кто посоветовал государю сделать этот шаг, я решительно не знаю; допускаю даже, что эта мысль вышла из недр самого Синода, но результат оказался совершенно противоположный тому, на который надеялся государь. М.В. Родзянко немедленно распространил по городу весть об оказанной ему государем чести, приехал ко мне с необычайно важным видом и сказал, между прочим, что его смущает только одно: может ли он требовать разных документов, допрашивать свидетелей и привлекать к этому делу компетентных людей. Я посоветовал ему быть особенно осторожным, указавши на то, что всякое истребование документов и тем более расспросы посторонних людей… вызовут только новый шум и могут закончиться еще большим скандалом; может нарваться на крупную неприятность и скомпрометировать то доверие, которое оказано монархом председателю Государственной думы.

      Родзянко, по-видимому, внял моему голосу, но так как он все-таки сознавал, что справиться один с таким делом не может, то привлек к нему членов Думы Шубинского и Гучкова, и они втроем стали изучать дело и составлять всеподданнейший доклад. Родзянко рассказывал направо и налево о возложенном на него поручении и, не стесняясь, говорил, что ему суждено его докладом спасти государя и Россию от Распутина, носился со своим поручением, показал мне однажды 2–3 страницы своего чернового доклада, составленного в самом неблагоприятном для Распутина смысле, и ждал лишь… личного своего доклада у государя.

      Под влиянием всех рассказов Родзянко толки и сплетни не только не унимались, но росли и крепли. Распутинский вопрос вырос во весь свой рост».

      Родзянко готовился к докладу у государя очень серьезно. Накануне он получил аудиенцию у вдовствующей императрицы-матери Марии Феодоровны, попросившей ознакомить ее с результатами расследования. Запись о встрече со старшей императрицей Родзянко оставил для потомков:

      «Разве это зашло так далеко? [– спросила Мария Феодоровна].

      – Государыня, это вопрос династии. И мы, монархисты, больше не можем молчать. Я счастлив, ваше величество, что вы предоставили мне счастье видеть вас и вам говорить откровенно об этом деле. Вы меня видите крайне взволнованным мыслью об ответственности, которая на мне лежит. Я всеподданнейше позволю себе просить вас дать мне ваше благословение.

      Она посмотрела на меня своими добрыми глазами и взволнованно сказала, положив свою руку на мою:

      – Господь да благословит вас.

      Я уже уходил, когда она сделала несколько шагов и сказала:

      – Но