Семья для мажора. Кристина Зайцева

рос.

      – Ммм… – Прочищаю сухое горло. – Какие они бывают?

      – Подороже или подешевле?

      – Чтобы поточнее, – прошу тихо.

      От волнения меня тошнит.

      Теребя ручку своей сумки, переминаюсь с ноги на ногу и осматриваю маленькое подвальное помещение без окон.

      – Чтобы поточнее, возьмите два. – В окошке появляются две коробки, которые я быстро прячу в сумку.

      Это глупо, потому что ради этой покупки я уехала на другой конец города. Я отвратительно трусливая, но лучше так, чем встретить знакомого в тот момент, когда кассир аптеки выкладывает перед тобой тесты на беременность.

      Расплатившись, выхожу на улицу, где на меня нападает ледяной февральский ветер и шум оживленного проспекта. Вдоль тротуара зажглись фонари, и в их свете видно, что сегодня в подарок город получил мокрый снег вперемежку с ледяным дождем.

      Кутаясь в шарф, петляю между прохожими, направляясь к трамвайной остановке. Зайдя в трамвай, занимаю свободное место и прижимаюсь виском к холодному стеклу.

      Аптечные коробки делают мою сумку неподъемной, хоть и ничего не весят. Роняю ее на пол и, сглотнув подкативший к горлу ком, проверяю телефон.

      Ни звонков, ни сообщений.

      Я распугала всех близких. Свою подругу Алену, свою двоюродную сестру Карину, а ведь она одна из моих немногочисленных родственников.

      Сунув телефон в карман, закрываю глаза, чтобы не видеть отвратительно унылой картины за окном. Мне хватает того, что мою голову разрывает на куски от мыслей и предположений.

      Боже…

      Я читала, что месячных может не быть из-за стресса.

      Ведь такое возможно?

      Еле уловимый сквозняк в животе снова заставляет меня сглотнуть.

      Ледяными пальцами сжимаю ручки сумки и до боли закусываю губу.

      Я так сильно нервничаю, что не могу сдерживаться и все время что-нибудь комкаю, рву или сжимаю.

      Полчаса спустя вхожу в небольшую кофейню недалеко от своего университета, в которой начала подрабатывать три раза в неделю после занятий.

      Моя сменщица Яна отпускает посетителя и объявляет:

      – Сегодня толкучка. Какая-то конференция в бизнес-центре что ли.

      – Ясно… – бормочу хрипло, проходя в служебное помещение, где мы сваливаем свои вещи.

      У меня внутри такой мандраж, что я не в состоянии вспомнить, о чем она только что говорила, не говоря уже о том, чтобы вообще вдумываться в суть ее слов.

      Мне страшно, и у этого страха целая чертова куча причин!

      Сняв куртку и переобувшись, сменяю Яну за кассой и надеваю на голову дурацкую “таблетку”, которая идет в комплекте с фартуком.

      – Ты не заболела? – слышу подозрительный вопрос. – У меня вообще-то свадьба в субботу. Мне грипп не нужен.

      – Мне тоже, – шепчу, чувствуя, как сосет под ложечкой.

      – Что? – цокает, на ходу одевая куртку и направляясь к дверям.

      – Не заболела, – отвечаю ей.

      От запаха кофе мне вдруг не хорошо. Такое со мной впервые, и это абсолютно ненормально. Слегка дрожащими руками протирая столешницу перед собой и тру пульсирующий висок, наблюдая за тем, как Яна исчезает за стеклянной входной дверью, оставляя меня одну.

      Я искренне надеюсь, что не навертела черт-те что и не разорила своего нанимателя, потому что людей и правда много, а в моей голове просто невероятная каша.

      К девяти вечера моя голова просто лопается и, закрывая кофейню, пытаюсь прочистить мозги свежим воздухом.

      Мое напряжение накатывает гигантскими волнами, подмывая заорать все то время, пока трясусь в автобусе до дома.

      Сойдя на своей остановке, несусь домой так, будто за мной гонятся, но чем скорее я узнаю результат, тем будет лучше! Я могу прятаться от друзей, от знакомых и даже от своего деда, но только не от этого.

      Свернув на свою улицу, торможу только тогда, когда перед глазами вырастает зеленая калитка родного забора.

      Заперев входную дверь, сбрасываю ботинки и как попало трамбую в шкаф куртку.

      От волнения и голода кружится голова.

      Дедовы шаги раздаются за спиной, как только закрываю за собой входную дверь.

      – Десять почти, Анна, – сокрушенно пеняет он, наблюдая за тем, как я раздеваюсь и вешаю в шкаф свою куртку.

      – Зато платят вовремя, – говорю устало и целую его щеку.

      Сжав мою ладонь своей сухой ладонью, смотрит мне в глаза, говоря:

      – Не начнешь есть, вызову врачей. В смирительную рубашку завернут и силой накормят. Так-то.

      – Страшно, – бормочу, хватая свою сумку с пола.

      – Не шучу ведь.

      – Дед… – Подлетев к двери ванной, выдавливаю. – Давай завтра, ладно?

      Запираю дверь в ванную на замок и непослушными пальцами потрошу коробки с тестами и читаю инструкции, в которых все строчки пляшут вместе