Не звони, не звони, колокол. Борис Айроевич Саркисов

Смбат.– Их. здесь, очевидно, много, они от нас не отстанут.

      Всадники направились к ятагам.

      Навстречу вышли трое. Один из них – высокий, худой, сутулый седобородый старик. Одной рукой он держал коптилку, другую приложил ко лбу козырьком. Старик обошел незнакомцев, при тусклом свете лампады осмотрел каждого взыскательным взглядом и остановился у лошади «жениха».

      – Кто вы? – спросил он по-азербайджански, зная, что в это время в горах и лесах скрываются всякие заблудшие люди – мятежники, солдаты, бежавшие от шамхорского ада,

      Смбат знал, что незнакомцы, представшие перед ними, строго соблюдают законы адата. Религия ислама запрещала мусульманам общаться с иноверцами, у них даже считалось большим грехом есть из одной посуды с людьми другой религии. Поэтому, изобразив на лице крайнее недоумение, Даниелян ответил по-азербайджански:

      – Не видишь разве, что мы свои. А это,– он показал на Шаумяна,– один из главных лидеров,

      – Тогда гостями будьте,– хитровато улыбнулся старик,– отведайте хлеб-соль.

      Степан Георгиевич поблагодарил старика за великодушие и гостеприимство.

      – Это мой сын,– похлопал он по плечу восседавшего на лошади Смбата.– Едем в Чинар, там невеста его ждет. Присоединяйтесь к нам – вместе погуляем на свадьбе.

      Старик отказался, но пообещал сопровождать до третьего перевала.

      – Это очень опасный участок,– пояснил он.– Но никто не осмелится прикоснуться к вам, пока я рядом…

      Через несколько дней чардахлинцы узнали, что Шаумян благополучно добрался до Тифлиса и 25 января 1918 года выступил на митинге рабочих главных мастерских Закавказской железной дороги с докладом «Революция и контрреволюция в Закавказье». Узнали и о том, что в это время в меньшевистском Тифлисе происходили аресты и расстрелы большевиков. Контрреволюционеры даже сняли с трамвая одного подозрительного человека и выстрелили в него в упор, крича, что это – красный Шаумян.

      В начале февраля 1918 года поезда снова стали бесперебойно курсировать по Закавказской железной дороге. С первым же эшелоном вместе с революционно -на- строенными солдатами Степан .Шаумян возвращается в Баку. От имени Центрального-правительства Российской Советской республики он выступает 18 февраля в газете «Бакинский рабочий» с протестом против свер- шившегося в районе Шамхора кровавого злодеяния. Вместе с тем Шаумян добивается того, чтобы находя-

      щееся в Закавказье оружие перешло исключительно в руки Советов рабочих, солдатских «и крестьянских депутатов.

      Покончив с обязанностями «жениха», Смбат Даниелян остается в Тифлисе для выполнения другого задания Чрезвычайного комиссара – достать оружие для чардахлинского интернационального отряда. Но обстоятельства круто изменились.

      Весной турецкие войска оккупировали Карс, Александрополь, Караклис (ныне – Кировакан) и двинулись на Баку по трем направлениям: со стороны Тифлиса, Джульфы через Мугань и по дороге Караклис— Дилижан—(Казах—Акстафа. Революционно настроенные