Не звони, не звони, колокол. Борис Айроевич Саркисов

высокая Хачи-сар (крестная гора), утопает в кипении- садов. У склона, где бьет родник,– два дерева-старца— свидетели многих величайших событий в истории Закавказья. Когда-то подобных деревьев здесь было много – огромный лес. Но люди, не имевшие земли, вырубили их и на месте сруба стали возделывать пшеницу, ячмень, просо, держать стада овец, коров…

      Это и есть армянское село Чардахлы, что в переводе означает «четыре горы».

      Неровные уступы горного массива – колыбель чардахлинцев. Их

      трудолюбивыми руками возделан здесь каждый клочок земли, отвоеванный у суровой природы, воздвигнуты каменные дома, пришедшие на смену землянкам и глунобитным мазанкам: дворец культуры, библиотека, больница, две школы – средняя и восьмилетняя…

      Здесь много памятников. Они вызывают в памяти

      мять красноармейцам 18-й кавалерийской дивизии XI Красной Армии, погибших в боях в 1920 году (Хинал- динское восстание). От благодарных чардахлинцев».

      Из всех земных добродетелей мужество и доблесть издавна почитались в Чардахлах. Жизнь, полная тревог и опасностей, наделила горцев боевым характером. Чтобы выжить, надо быть всегда готовым к отражению врага. Поэтому уже с детства здесь каждый приобщался к нелегкой походной жизни состязался со

      * * *

      Уходил в историю девятнадцатый век. Дух революционного брожения все глубже проникал, в самые отдаленные окраины России. Для чардахлинцев это время было примечательно тем, что мимо их села, по равнинным берегам Куры, пролегла железнодорожная линия Закавказской дороги, соединившая Баку с Тифлисом, и многие сельчане стали переселяться по ней в Елисаветлоль в надежде на лучшую жизнь. Переименованный в годы Советской власти в Кировабад, город этот теперь стал крупным промышленным центром. Но тогда это был окруженный малярийными болотами захолустный городок, где царствовали урядники и муллы.

      Собрав свои скудные пожитки, переехал в Елисаветполь и неграмотный чардахлинский крестьянин Хача- тур (Христофор) Карапетович Баграмян. Как и его односельчане, нашел дело на железнодорожной станки – стал путевым рабочим. Здесь в тридцатилетием возрасте он овладевает грамотой в рабочем кружке, которым руководил русский инженер-путеец Стрелков.

      Рабочая среда, занятия в кружке, накопленный опыт работы на железной дороге – все это не могло не повлиять на его мировоззрение. Он понял, кто были главными виновниками беспросветной нужды и ужасающей Эксплуатации трудового народа.

      Теперь, наведываясь в родное село, Хачатур Карапетович не скрывал своих убеждений.

      –

      Хачатур,– удивлялись соплеменники,– о какой новой жизни ты говоришь? Разве можно перевернуть веками сложившиеся устои?

      –

      Можно и нужно! – сокрушался Хачатур Карапетович.– Разве так, как мы, должны жить хозяева земли?

      И он увлеченно рассказывал о последних событиях в России, о первых марксистских кружках, которые ставили своей целью свержение царского самодержавия и установление подлинно народной власти.

      –

      Нам,