Тирания веры. Ричард Суон

стоит навести в городе порядок, причем поскорее, – пробормотал он. Теперь я понимала, почему сэра Конрада, человека, привыкшего на каждом шагу требовать полнейшего повиновения, так раздражала Сова, ее катастрофически неуклюжий государственный аппарат и неизлечимая политическая раздробленность.

      – Да уж, – буркнула я, – но глядя на весь этот… – я обвела рукой расходящуюся толпу, – бардак, я понимаю, как он проглядел Клавера.

      – И то верно, – согласился Вонвальт.

      Брессинджер и сэр Радомир ждали нас в нескольких сотнях футов от входа в храм.

      – Сэр Радомир говорит, что вы собираетесь войти внутрь, – произнес Брессинджер, когда мы подошли достаточно близко. Его взгляд был прикован к двум храмовникам, что стояли на страже у входа.

      – Да, собираюсь, – ответил Вонвальт. Он не сбавил шаг, и приставам пришлось поспешить, чтобы не отстать.

      – Если маркграф фон Гайер…

      – Если маркграф фон Гайер сговорился с Кейдлеком и передал Клаверу рукописи из Хранилища Магистров, то я отрублю голову ему и всем, кто им помогал. – Сэр Конрад кивком указал на двери. – И готов поспорить, что некоторые из этих голов прямо сейчас сидят на плечах своих хозяев в этом храме.

      Он остановился перед двумя храмовниками – суровыми воинами с красными, обгоревшими на южном солнце щеками. Их черные плащи были чисты, но на материи виднелась въевшаяся рыжая пыль. Судя по виду, они приехали с Пограничья чуть ли не в то же утро.

      – Расступитесь, – велел Вонвальт, когда храмовники – представьте себе! – преградили ему путь.

      – В храме проходит закрытая церемония, – хрипло ответил один из них. – Сейчас никому не дозволено входить туда.

      Вонвальт скрестил руки на груди.

      – Расступитесь. Больше я просить не стану.

      К их чести, храмовники остались невозмутимы.

      – Согласно городским указам, храм может закрываться, когда…

      – Согласно городским указам, никто и ничто не может препятствовать лорду-префекту, когда тот находится при исполнении обязанностей, – сказал Вонвальт и шагнул вперед, чтобы оттеснить храмовников.

      Один из них опрометчиво уперся рукой ему в грудь.

      – Милорд, я не могу…

      Вонвальт ударил его кулаком прямо в нос. Брессинджер, двигаясь стремительно, как кошка, в мгновение ока прижал второго храмовника к двери и приставил кинжал к его горлу.

      – Милорд, это ты верно сказал, – произнес Вонвальт. – Ваш лорд. Я – ваш господин, Правосудие Императора и лорд-префект, и если я желаю войти в храм Савара, то никто, помимо самого Императора, не может меня остановить. – Он низко наклонился к храмовнику, который утирал кровь со своего разбитого носа. – А ты, идиот, только что совершил особо тяжкое преступление, осмелившись напасть на меня, и заслужил смертную казнь.

      – Прошу вас, милорд, я лишь следовал приказам…

      – У меня есть для тебя несколько новых приказов. Отправляйся в городскую тюрьму. Сдайся шерифу Совы и скажи ему, что ты должен сидеть за