Вишни и скрипичный ключ. Андрей Буторин

выпили и уснули! – Федосья сверкнула влажными глазками, и я понял, что пропал… Я влюбился по уши в одни лишь сердитые эти глаза! И губы…

      Кстати, а как там все остальное?

      – Хозяин, освободите ее всю! – крикнул я пауку и остолбенел… Паук сотрясался в беззвучных рыданиях! Нет, кое-что он все-таки произносил… Я прислушался.

      – Все… – хлюпал паук. – Все уснули! Все… – воздел он к потолку сабельки, – все выпили! Какое горе… Какая трагедия!

      – Слушай, друг, – опустил я руку на одно из плеч трактирщика. – Тебе тоже не мешало бы выпить. Для тебя-то спирт – яд?

      – Лекарство… – всхлипнул паук и вмиг осушил предназначавшуюся мне пробирку.

      Ему заметно полегчало. Вновь над паутинным свертком замелькали лапы-сабельки.

      – Послушай, но как?! – говорил я другу-пауку, обняв его за столько плеч, сколько сумел ухватить. – Как ты мог сказать, что она, – я пьяно улыбнулся Федосику, – что она – мой близнец, мой клон?

      Мы сидели втроем за самым широким столиком «Еды внутрь». Федосья – вся, целиком, – оказалась еще прекраснее, чем ее глаза и губы в отдельности. Мы пили разбавленный спирт (пили мы с пауком, Федосик лишь пригубливала), закусывая бурой массой, оказавшейся на удивление вкусной (закусывали мы с Федосьей, паук лишь смотрел на нас и облизывался (?!)).

      – А вы и есть близнецы… – заплетающимся языком (или что там у него) гундосил паук. – Вас не различить! Две руки, две ноги, голова…

      – Но мы ведь совсем не похожи! – не унимался я.

      – Миша, – промурлыкала Федосья (меня, кстати, Мишей зовут – Мурзиков Михаил Матвеевич, с вашего позволения), – да мы для них, как две капли воды.

      – Ничего ведь общего нет! – Я не привык сдаваться без боя.

      – Ой, не скажи! – защебетала Федосик. – Вот ответь, что общего между Моной Лизой и раздавленным тараканом?

      – Оба, наверное, вкусные… – икнул паук. Я ткнул его в бок локтем и поморщился:

      – Ничего!

      – А я нашла как минимум две общие черты и выиграла, кстати, тысячу астриков! Во-первых, они уже дохлые, а во-вторых – они плоские.

      – М-да, – почесал я затылок. – Действительно… Но мы-то все равно с тобой разные!

      – Какой ты упрямый, – нахмурилась Федосьюшка, отчего стала еще краше. – Да мы для негуманоидов все – на одно лицо!

      – Как они для нас? – стало доходить до меня.

      – Конечно. В пределах одного вида, разумеется. Ты можешь отличить одного местного «таракана» от другого?

      – Так вот почему полицейские набросились на меня! – Я почти протрезвел. – Они приняли меня за тебя! Чем же ты им насолила?

      Федосья потупилась, покраснела.

      – Да так, – пробубнила она. – Ничего особенного… Организовала инвестиционный фонд «ФФФ», предложила сдавать деньги… Через один оборот планеты обещала триста процентов дивидендов.

      – Так у нас никто не доживет, пока Шмяккк один оборот вокруг Грохххла сделает! – вскинул поникшую было голову паук. – Медленно крутится, зараза…

      – На этом-то