Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография. Коллектив авторов

предшественники, уверены в безальтернативности власти.

      Патернализм. Государство в представлении человека советского должно заботиться о нем. Он крайне скептически относится к негосударственным учреждениям медицины, образования, науки, экономики и т. п. Это человек, зависимый от государства, привычно ориентированный на социальный контроль, который исходит только от государства. При этом этот же человек не доверяет государству в бытовых вопросах, ожидая от него всяческих подвохов, старается уклониться от прямых взаимоотношений с представителями власти и тем более от повинностей государству, а также считает себя вправе подворовывать у государства, недоплачивать ему в виде налогов, относиться к закону как к «дышлу», которое поворачивается в любую сторону. «Власть пытается манипулировать населением, так и население, в свою очередь, управляет государством, пользуясь его ресурсами, покупая его чиновников для своих нужд»[20].

      Редукционизм. В данном случае под этим термином понимается избегание сложностей, упрощенность суждений, сведение их к шаблонам, к простейшим стереотипам. Простой советский человек «вынужден и приучен следовать и принимать в расчет только очень упрощенные, даже примитивные образцы и стратегии существования, но принимать их в качестве безальтернативных (“немногое, но для всех”)»[21].

      Негативная консолидация. Человек советский – выходец из милитаризированного репрессивного общества, а потому его консолидация связана с противостоянием образам врагов, внутренних и внешних.

      «Человеку советскому» свойственно представление «об исключительности, или особости, “нашего” (советского, русского) человека, его превосходстве над другими народами или, по меньшей мере, несопоставимости его с другими»[22]. Вместе с тем это чувство превосходства может сочетаться с комплексом неполноценности, с самобичеванием, выражающемся в эпитетах «мы рабы» или «у нас рабское сознание». Впрочем, подобная риторика больше характерна не для провластных конформистов, а для либералов, которые с пристрастием обсуждают рабское сознание российского общества (подробнее в главе 4).

      По мнению Ю. Левады и его последователей, названные (и некоторые другие) свойства человека советского можно считать «типичными» даже в том случае, если они характерны не для абсолютного большинства, а хотя бы для 40 % всего населения[23]. Сегодня консервативное единомыслие с властью демонстрирует существенно бóльшая доля россиян. Президент Путин служит для них олицетворением власти как таковой, государства как целого. И если к сторонникам Путина в декабре 2011 г., на момент начала «Русской зимы», могло быть отнесено, согласно данным социологов о рейтинге президента, менее половины россиян, то в разгар «Русской весны» – 83–88 %[24]. Эта цифра, скорее всего, не отражает реальности[25], и ее методологическую чистоту мы обсудим позже, тем не менее,

20

Гудков Л.Д. «Советский человек» в социологии Юрия Левады. С. 22.

21

Там же. С. 23.

22

Там же. С. 22.

23

Гудков Л.Д. «Советский человек» в социологии Юрия Левады. С. 25.

24

Опалев Р. Рейтинг Путина начал снижаться впервые с начала года // РБК. 2014. 28.10. URL: http://top.rbc.ru/politics/28/10/2014/544e386ccbb20f033baa0ed8; Петров В. Деятельность Владимира Путина одобряют 88 процентов россиян // Российская газета. 2014. 29.10. URL: http://www.rg.ru/2014/10/29/opros-putin-site-anons.html.

25

См. о сомнениях в достоверности подсчетов и/или о наивном восприятии данных соцопросов: Рогов К. Правда ли, что 83 % россиян поддерживают Путина? // Forbes. 2014. 11.09. URL: http://www.forbes.ru/mneniya-column/vertikal/267487-kak-ukrainskii-konflikt-povliyal-na-putinskoe-bolshinstvo.