Штык ярости. Южный поход. Том 1. Алим Тыналин

как у идиота. Таким образом, как подумал я тогда, получается, что прибор моего друга не читает мысли других людей, а вытаскивает из твоего подсознания собственные и окунает в них с головой. О том, что это и в самом деле другое время, я тогда и помыслить не мог. Слишком уж фантастическими казались мне всегда байки о хроно путешествиях.

      Так что я тогда не особо беспокоился и быстро пришел в себя. Раз уж я нахожусь в проекции моего подсознания, то почему бы не исследовать ее самым тщательным образом? Когда еще представится такая возможность?

      Я по-прежнему находился в Санкт-Петербурге, поскольку видел впереди Крюков канал. Погода вот только стояла другая, не осенняя и хмурая, а теплая и весенняя. Солнце выглянуло из-за туч и осветило улицу, хотя пронизывающий ветер заставил поежиться. На мостовой, высунув язык, лежала коричневая дворняжка и доброжелательно посматривала на меня.

      Что делать дальше, у меня не было ни малейшего понятия. Я совершенно не подготовился к такому повороту событий. Впрочем, поразмыслив, я чуток приободрился. В конце концов, я попал в высококачественную проекцию моего сознания. Все вокруг оказалось реальным, как в настоящей жизни. Мне, как историку и учителю, грех упускать такую замечательную возможность изучить прошлую эпоху, хоть и искаженную моим восприятием. Для начала надо выяснить, в какое время меня занесло.

      Я поклонился важному господину, с любопытством глядевшему на меня и спросил:

      – Не скажете, какой сегодня за день и год, уважаемый?

      Господин презрительно скривился, пробормотал не совсем понятно: «Простой люд злонравен и скудоумен» и пошел дальше. Наверное, надо было величать его «милостью» или «сиятельством».

      Я обратился к другим прохожим, но господа отворачивались, а дамы улыбались. Рабоче-крестьянского люда в этих местах почти не наблюдалось, все больше феодалы и торговцы. Один парень, кажется, купец, кинул мне монетку, сказав:

      – Держи, малахольный, купи чего-нибудь радостного для живота своего.

      Разговаривали все прохожие странно и неразборчиво, приходилось напрягать слух и мозги, чтобы понять их речи. Я так и не выяснил, в каком году находился.

      А потом я почувствовал, как кто-то легонько постучал мне по спине. Я оглянулся и увидел перед собой городового. Видимо, он вышел из той полосатой будки на углу улицы.

      Росту блюститель правопорядка был немалого, на целую голову выше меня. Лицо широкое, круглое, глазки маленькие, подозрительные.

      – Давно за тобой наблюдаю, – сказал он. – Чего здесь околачиваешься? Что за наряд странный на тебе?

      Меня, конечно же, переполняла уверенность в том, что городовой и все окружающее пространство – это просто мысленный эксперимент. Поэтому я не стал церемониться и весело ответил:

      – Я спрыгнул с луны и разыскиваю здесь собратьев по разуму. Вы не видели их, они такие маленькие и зеленые?

      Городовой удовлетворенно кивнул, словно подтвердились самые смелые его предположения.

      – Так