Саур Могила. Валерий Николаевич Ковалев

проводница – Провожающих прошу покинуть вагон!

      – У нас их нету! – загоготал военный люд. – Только встречающие!

      Спустя малое время из головы состава донесся длинный гудок, по его телу пронесся лязг сцепок, и перрон плавно покатил назад, все убыстряясь.

      – Ну, вот и все, – оживились дембеля. – Давай, машинист, наяривай!

      Потом за окнами поплыли окраины столицы Заполярья, поезд сделал объемную дугу, и открылась ширь Кольского залива.

      В большинстве купе моряки с солдатами опустили окна и, высунувшись наружу, замахали бескозырками, беретами и фуражками.

      – Прощай Флот! Прощай Армия!

      В лица бил ветер. Соленый, морской. И почему-то влажный.

      – Ну что, братишки? – вернул окно в исходное коренастый морпех. – Надо отметить такое дело!

      – А то! – ответили сразу несколько голосов, и стал сооружаться «военно-морской стол». В других купе происходило то же самое.

      Многие ребята прибыли на вокзал из дальних гарнизонов полуострова и, как говорят, были с утра «не жрамши».

      Вскоре в вагоне запахло армейской тушенкой, копченой рыбой и колбасой, выданными на дорогу отцами-командирами.

      Имелось в каждой группе и горячительное. Прихваченный с собой в плоских фляжках спирт – ректификат, именуемый в Заполярье «шилом», а также купленная во время ожидания в городе (на вокзале не продавалась), продукция ликеро – водочных заводов.

      Спустя час, под веселый стук колес, настроение поднялось еще выше, в разных концах вагона грохал веселый смех – началось единение родов войск, и многие группы перемешались.

      Двое морпехов оказались у соседей – десантников, с теми их единило небо, а два пограничника с братом меньшим (того звали Джек и был он ростом с теленка), прихватив с собой бутылку «Агдама», переместились на их место.

      – Тебя че, наградили им? – угостив овчарку бутербродом с паштетом, спросил у конопатого ефрейтора Сашка.

      – Не, – принимая, до половины наполненный стакан, – ответил тот. – Мы с ним вместе призывались. Это мой собачик.

      – Значит он, как и мы «дембель»?! – восхитились моряки.

      – Гаф-ф! – подтвердил Джек, а ефрейтор рявкнул «за боевое содружество!». После чего все сдвинули стаканы.

      К этому времени Марина – так звали проводницу, шустро разносила чай. Ей помогали два военных доброхота – авиатор с артиллеристом.

      Девушку наперебой просили «на минутку присесть» во всех без исключения купе, подводники угощали пайковым шоколадом, но та отказывалась, говоря «потом-потом, мальчики».

      Получили от ворот поворот и морпехи.

      Когда Марина и один из ее «подсобных» брякнули на их столик шесть парящих подстаканников с крепким чаем, Сашка, как и обещал, пригласил девушку на песню.

      – Соглашайся, сестренка! – поддержали его друзья. – Он, черт, хорошо поет. Даже африканкам нравилось!

      – Приходи, когда ваши угомонятся, в служебное купе, – лукаво улыбнулась девушка. –