Саур Могила. Валерий Николаевич Ковалев

появился САМ, в шелковом одеянии, сопровождаемый двумя личными охранниками, и наемники изобразили строевую стойку.

      Величаво кивнув черным тюрбаном, президент первым шагнул в машину.

      Затем погрузились остальные, и стальная птица понеслась над столицей. В сторону синеющих вдали гор. Подернутой утренней дымкой.

      Приземлился вертолет спустя час у большого кишлака близ реки, окруженного полями опийного мака, зеленеющего в долинах.

      Навстречу уже пылил «джип», в сопровождении бронетранспортера, на броне которого сидели несколько вооруженных моджахедов в пакулях и длинных рубахах.

      – Ассалам алейкум! – низко кланяясь, выскочил из автомобиля и засеменил к вертолету упитанный бородатый крепыш в чалме и расшитой золотом безрукавке.

      – Ва алейкум салам! – сделал ему шаг навстречу высокий гость, и хозяин облобызал ему руки.

      После этого они заговорили о чем-то на фарси9 – первый назидательно, а второй подобострастно, охрана же обменялась подозрительными взглядами. Правоверные не любили кафиров10.

      Чуть позже, погрузившись в автотранспорт (президент был препровожден в «джип», а охрана на броню), кавалькада тронулась обратно.

      Миновав окраину кишлака с арыками и уходящими в небо пирамидальными тополями, она направилась к центру и въехала в широко открытые ворота обширной усадьбы. Та была обнесена высоким глиняным дувалом с вышкой в одном из углов, на которой расхаживал часовой, и имела по внутреннему периметру несколько строений.

      Далее машины остановились, и президент с личной охраной был приглашен хозяином в одно из них, возведенное из камня и с претензией на архитектуру, а «солдат удачи» похожий на муллу старик, расположил на открытой террасе второго. Напротив.

      – Располагайтесь, парни! – первым снял с головы каску Залесски и, положив рядом карабин, скрестив ноги, уселся на персидский ковер с несколькими, лежащими на нем подушками, под которым виднелись второй – из войлока.

      Остальные последовали совету и с интересом стали оглядывать усадьбу.

      По площади она была не менее акра и, судя по виду, относилась к зажиточным.

      Между тем, по знаку «муллы», на террасе появились два молодых парня в тюбетейках, которые, расстелив перед гостями цветастый дастрахан, быстро его накрыли.

      Там поочередно появились горячая баранина «шиш-кебаб» на шампурах, исходящий паром душистый плов с фисташками, белые лепешки, дыни с виноградом, а также чай, в двух больших фаянсовых чайниках.

      – Шам хорди? – певуче вопросил у наемников старик (те недоуменно переглянулись), а потом сказал – «лотфан», делая приглашающий жест рукою.

      – Окей! – поняли американцы, разбирая шампуры, и дружно заработали челюстями.

      Когда изрядно подкрепившись, они тянули из пиал зеленый чай, лениво переговаривались, на пороге главного дома появились Раббани с телохранителями и хозяин, прокричавший что-то в сторону «джипа».

      Тот покатил к ним, наемники

9

персидском

10

неверных