Свободные звезды. Оксана Гринберга

на кровати, кое-как пристроила руку, скованную браслетом, который магнитился к железному краю. Закрыла глаза, зевнула. Спать не получалось аж с тридцать первого декабря две тысячи тринадцатого года. Два выстрела из парализатора, что отправили в глубокую кому на пару циклиний, не в счет.

      Так и лежала, размышляя о словах капитана, думая о капитане. Проваливаясь в сон, чувствовала, как затягивается разбитая скула исходят синяки. Жаль, конечно, что атор Дабар увидел меняв столь неприглядном состоянии. Видок, подозреваю, еще тот!

      Усмехнулась про себя. Нет, разве я не дура?! Наверное, Наставник Гахри со своими головорезами окончательно отшибли мне мозги. Капитан мне понравился. Ему хотелось доверять, а еще… Нет, не собираюсь влюбляться первый раз в жизни как раз накануне смерти!

      Вместо этого засобиралась поспать, но опять не дали. Дверь с шипением въехала в стену – ненавижу этот звук! – и в камеру вошел Гахри. А уж этот персонаж вызывал у меня чувства совсем нехристианские! Ничего не объясняя, пинками согнал с кровати. Далее мне сцепили руки за спиной и повели по длинным коридорам. Аторы и аноры шарахались от нашей процессии, словно от группы прокаженных. Не хватало лишь капюшонов и колокольчиков, чтобы предупреждать о своем приближении…

      Мы поднялись на несколько этажей, пока, наконец, не вошли в огромный зал. Огляделась на секунду. Наверное, конференции здесь проводят или поют хором. А еще, может, молятся своим богам. Ктознает? Чужие расы – для меня потемки, но я догадалась, что здесь состоится обещанный Гахри суд.

      Мы шли по проходу между рядами кресел к огромному монитору, похожему на экран в кинозале. Подмигнув, тот выдал объемную картинку еще более внушительного зала. Я застыла. Изображение создавало иллюзию полного присутствия, словно полупустой зал крейсера перетекал в не менее обезлюженный по ту сторону экрана. На возвышении, похожем на трибуну, затянутую темно-красной тряпкой с изображением планеты на звездном небе, восседал полный бритоголовый рагханин в золотой мантии. Чуть позади—еще двое, в одежде серых цветов. Видимо, секретари или присяжные. Явно не рагхане – мужчины средних лет с одутловатыми лицами, большими головами и с глазами навыкате старательно сдерживали зевоту. Один не сдержал…

      Толчок в спину – зевать и смотреть по сторонам мне не дали, и я проследовала под светлые очи местного правосудия. Вернее, очи-то были темные, как у встреченных до этого рагханов. Бритоголовый взглянул на меня с возвышения, словно на козявку, которую следует раздавить, чтобы поменьше жужжала.

      Села в первом ряду конференц-зала под бдительным надзором «черных», получив на это милостивый кивок вышестоящего. Вернее, вышесидящего. Тут же по низу экрана побежала надпись. Черные буквы и цифры замелькали перед моими усталыми глазами так быстро, что я едва успевала вникать в суть увиденного. Заседание номер такое-то – длинный набор цифр. Дело такое-то, ведет почетный судья десятого округа адор Рах.

      Ну