Кадавры. Алексей Поляринов

хвастающийся своими спаниелями.

      – Это каменные пастухи. Мы их всюду выкладываем. Вон еще один – сидит как будто, а этот вглядывается вдаль.

      – А зачем вам каменные пастухи?

      – Людей пужать. Шоб не шастали, как вы вот. Мы тут скот пасем иногда, бурьяна много, подорожника, а сучий лопух еще не добрался.

      «Сучьим лопухом» пастухи называли борщевик.

      Стало совсем темно, в траве надрывались цикады. Пастух уверенно шел куда-то, он был без фонарика, и Даша не могла понять, как он вообще что-то видит в этой черноте. В груди у нее вдруг возникло тревожное, тесное предчувствие, от которого она никак не могла избавиться – ей казалось, будто ее ведут в западню.

      – А куда мы идем?

      – Да понятно куда. Если с машиной че – это к отцу вам надо.

      – К отцу, – тихо повторил Матвей, они с Дашей переглянулись.

      В конце концов за лесополосой, в кронах деревьев забрезжил желтый, тусклый свет фонарей.

      – Вот и нашелся твой поселок, – пробормотал Матвей.

      Это и правда был Крохотный. Двухэтажные дома, три улицы, деревянная часовня. Все как на фотографиях. Они дошли до освещенной редкими фонарями дороги, и Даша огляделась.

      – Мы ведь тут проезжали, – сказала она Матвею, – как, черт возьми, мы не заметили дома и часовню?

      – Может, их видно только когда стемнеет, – ответил тот и жестом изобразил, словно накладывает на это место заклинание и сделал страшные глаза. – Колдунство!

      Пастух вел их по главной улице прямо к часовне. У часовни была пристройка, рядом под навесом из шифера стояла, поблескивая лобовым стеклом, «Нива», оснащенная лебедкой и дополнительными фарами на крыше. На таких в кино ездят рейнджеры.

      Пастух постучал в дверь пристройки.

      – Отец! Открывай, помощь нужна.

      Дверь лязгнула засовом, на пороге возник заспанный мужчина с жиденькой достоевской бородой. Он, щурясь, глядел на пастуха, словно тот светил ему в лицо фонарем, затем бросил взгляд на Матвея с Дашей. Захлопнул дверь. Пастух обернулся к ним.

      – Ждите, – сказал он и пошел дальше, по своим делам.

      Через минуту дверь часовни снова открылась, и к ним вышел тот же бородатый мужчина, одетый в трико с растянутыми коленками и бело-голубую застиранную футболку с номером «10» и надписью Messi на спине.

      – Что случилось? – спросил он.

      – Тачка у нас накрылась. Запитать бы от вашей, – Матвей кивнул на «Ниву» под навесом.

      Мужчина пару секунд рассматривал их, переводил взгляд с Даши на Матвея и обратно, словно пытался вспомнить, где их уже видел. Потом кивнул. Сел в «Ниву», завел мотор.

      – Ну чего стоите? Садитесь.

      Они сели, машина тронулась с места. Внутри пахло как в хлеву, «Ниву» трясло на колдобинах, на зеркале бешено раскачивалось деревянное распятье.

      – Меня Федор зовут. Федя. Простите, что сразу не представился. Спросонья, знаете. – Он зевнул, зажмурился на секунду. Потом ударил по тормозам, открыл дверь. – Секунду, я сейчас у Михалыча клеммы возьму.

      Было так темно, что, выйдя из машины, Федор как будто на пару секунд