Криминальная любовь. Мила Дрим

спрашиваешь! – в отличие от Калаша, Максу не составляло труда улыбаться.

      Теперь на его лице играла немного сумасшедшая, но не лишенная своего очарования, улыбка.

      – В такую девушку, да не влюбиться! Лицо, волосы, фигурка! Куколка просто! Скрывать не собираюсь, я влюбился! – высокопарно продолжал Макс.

      – Да ты каждые две недели в кого-то да влюбляешься, – впервые за это время нарушил молчание Захар.

      – Ты что, осуждаешь меня? – густые брови Макса поползли наверх.

      – Я просто озвучиваю свои наблюдения. Каждые две недели у тебя случается влюбленность, если посчитать последний год, то это у тебя будет 25 влюбленность, – ответил Башка.

      – 25! – Макс подпрыгнул на месте и с грохотом сел. – Юбилейный! Это – судьба!

      – Это – играй гормон, – голосом циника высказал свое мнение Калаш. – Держи свою влюбленность крепко в штанах.

      – Обижаешь. Я может, на полном серьезе, – Макс выразительно глянул на Калаша.

      – Посмотрим, каким будет твое на полном серьезе месяца через два, – Калаш подтянул к себе помидорку и закинул в рот.

      – Два месяца?! – глаза Макса округлились от ужаса. – Ты смерти моей хочешь?

      – «Не везет мне в смерти – повезет в любви», – почти пропел Калаш.

      Я удивленно глянула на него.

      Вот так Калаш!

      – Ладно, Василиса, собирайся. Ехать пора, – поймав мой взгляд, привычно строгим тоном приказал он.

      ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

      Я ощущала давящее беспокойство, когда, покинув машину, пошла прямиком к детскому садику, в котором были мои сестры.

      Пятнадцать минут назад я позвонила одной из воспитательниц (благо, номера сотрудниц садика были записаны в моем телефоне, потому как нередко я сама отводила-забирала сестер) и сообщила, что заберу Таню с Аней сегодня пораньше.

      Звонок я делала, когда наша машина уже припарковалась возле детского сада. Всё это было необходимыми мерами безопасности. Как сказал Калаш – ход на опережение, чтобы обезопасить сестер от появления Ганса.

      А теперь я шла за Аней с Таней со смешанными чувствами. Страх, что мне не отдадут моих сестер, покусывал мне сердце. Не знаю, откуда он взялся, но теперь, после этой страшной ночи, я очень боялась потерять самых близких людей – маму и сестер.

      Мою семью.

      Нажав на кнопку вызова, я начала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Камушки под подошвой моих кроссовок смешно поскрипывали, аромат цветов с огромной клумбы защекотал мой нос, и я трижды громко чихнула, да так, что на третий раз, очки чуть не слетели с моего носа.

      Очки мне вручил Калаш. Темные, в строгой квадратной оправе, они стали для меня настоящим спасением. Во-первых, глаз теперь не так сильно болел, а во вторых, за плотной тонировкой было не различить, как ужасно он выглядел.

      Был и еще один пунктик, который я признала с огромным трудом.

      Мне было приятно, что Калаш поделился личной вещью со мной. Было в этом что-то покровительственно-заботливое.