История метафизики. Том второй Первая часть. Эдуард фон Гартман

познания и движется в априорных категориальных функциях или чистых понятиях. Априорные принципы распадаются на чувственные и интеллектуальные понятия или категории чувственности и понимания. Таким образом, формы восприятия, как продукты высшей способности познания, являются чистыми априорными понятиями или категориями чувственности; но Кант стремится подавить и то, и другое и переместить их в низшую или чувственную способность познания, потому что во втором периоде он наделяет их совершенно иной сферой действительности, чем чистые формы мысли или категории рассудка. Более того, он даже сохраняет это отделение форм восприятия от форм мышления в третьем периоде, когда мотив, из которого он его сделал, снова перестает существовать, и обе формы снова имеют одинаковую сферу действия.

      Таким образом, позиция Канта второго периода является идеалистической по отношению к пространству и времени, но реалистической по отношению ко всем формам мышления, особенно по отношению к причинности, воздействию вещей друг на друга и силовым проявлениям динамических атомов (physicus realis). Его главная заслуга заключается в укреплении рационализма с помощью учения об априорной действенности категориальных функций, благодаря которому он сделал неактуальными английские возражения против врожденных идей. Его второстепенная заслуга состоит в том, что он сохранил неотъемлемое право чувственности и эмпиризма через учение о вещах, которые нас затрагивают, не позволив ввести себя в заблуждение противоречием априоризма суждений немецких рационалистов. Его слабость, однако, заключается в том, что он спутал и перепутал категориальный априоризм с априоризмом суждения, а также в том, что он односторонне распределил активную продуктивность и пассивную восприимчивость на материю и форму воззрения, вместо того чтобы уже признать завершенный синтез активной продуктивности и пассивной восприимчивости в каждом из двух компонентов воззрения. —

      Вопрос теперь в том, какие соображения побудили Канта перейти от точки зрения второго периода к точке зрения третьего, т. е. отрицать трансцендентную обоснованность чистых форм мышления так же, как он это сделал в отношении чистых форм восприятия. Из двух вопросов Ламберта первый («как возможны синтетические суждения a priori?») был решен категориальным априоризмом, если принять его замену априоризмом суждений; но на второй («почему они обладают объективной действительностью?») для математики и форономии был дан ответ только об исключительной субъективности пространства, времени и движения, но для метафизики как априорной науки он остался совершенно без ответа. Этот ответ необходимо было восполнить. Если

      априорные определения пространственно-временной конституции вещей должны обладать объективной действительностью только потому, что объективность является чисто субъективной феноменальной, то почему априорные определения