Три солнца. Сага о Елисеевых. Книга II. Дети. Елена Бауэр

еще списывать отсутствие ума и таланта у военного командования? Да и не только у них…

      – Говорят, его Германия подкупила. Царь с супругой новостями с фронта делится, а она все дружку передает. Так секретные сведения до немцев и доходят…

      – Сынок, ты эту ересь не повторяй. Это – измена.

      – А ты слышал про дело полковника Мясоедова?

      – Об этом весь Петроград судачит.

      – Бонч-Бруевич отдал приказ его арестовать. Как ты думаешь, он и в самом деле шпион?

      – На данный вопрос теперь следствие должно ответить. Но я думаю, это замечательный способ устранения соперников. Сейчас его опробуют на несчастном полковнике, а потом применят к более важным персонам. Метят ведь в военного министра Сухомлинова? А следом и в Распутина с Государыней… Кому нужен этот полковник? Стой-ка, сейчас вспомнил, а это не с Мясоедовым ли у Гучкова была дуэль?

      – Ты думаешь, это интриги бывшего председателя Государственной Думы?

      – Я бы не удивился… – задумался Григорий. – Да, Господь с ними… Сам-то ты как? При штабе не слишком опасно?

      – Нет, отнюдь. Чаще бездельничаем… Я, собственно, из-за этого отчасти и пришел. Стыдно сказать, я в карты проигрался…

      – Сын, ну как же так? Ты понимаешь, как это неприглядно выглядит? Люди гибнут, а вы порокам и праздности предаетесь…

      Петя только печально вздохнул, потупив глаза.

      – Ты денег хотел попросить? – помог Григорий сыну.

      – Да…

      – Сколько? – Гриша потянулся за бумажником.

      – Шестьдесят четыре тысячи.

      Григорий на секунду потерял дар речи. Он вскочил. Потом снова сел.

      – Что? Сколько? – Гриша надеялся, что просто не расслышал, не так понял.

      – Да, я знаю. Это огромная сумма. Я никогда раньше на такие деньги не играл. А тут бес попутал! Не могу передать, как я сожалею!

      – Да ты с ума сошел! – набрав в легкие воздуха, с воплем выдохнул Григорий: – Это же тридцать автомобилей! Целый моторный парк!

      Петя готов был провалиться сквозь землю. Ему и самому было паршиво от этой ситуации. Но карточный долг – долг чести.

      – Ты же понимаешь, что ты залазишь в карман к Мариэтте, к брату? Клянись мне, что никогда больше ты не будешь играть!

      – Слово офицера! Я больше карты в руки не возьму!

      Григорий хоть и был в бешенстве, деньги непутевому сыну дал.

      XV

      Полковника Мясоедова в марте приговорили к смерти. Не помогло возмущение императрицы, которая осознавала истинные цели и последствия этого дела. Не помогло отсутствие веских улик. В Петрограде шептались, что, когда о недостаточности доказательств стало известно Главнокомандующему, великий князь Николай Николаевич заявил: «Все равно повесить!». На удивление данную казнь при всей ее неоднозначности общество восприняло с радушным энтузиазмом. За военные неудачи кто-то должен был заплатить кровью.

      Елисеева эта история расстраивала невероятно. Он видел, что императорская чета начинает терять влияние. Разве можно было представить еще