Замороженный. Ева Василькова

чтобы обсудить работу на зимних каникулах. Я стою на пороге кафешки и жду его. Вскоре он появляется, но совершенно с другой стороны.

      – Ты что, на автобусе приехал? – удивляюсь я. – Ты же их терпеть не можешь.

      – Ну да. Вот ты, Морозов, решил отрезать себя от общества, а я наоборот становлюсь ближе к людям. Должен же быть какой-то баланс в мире.

      – Баланс, ага, – киваю я. – Где твой велик?

      – Больше не со мной.

      – Его похитили?

      – Продал, – вздыхает он.

      – Серьёзно? Продал ласточку? Зачем? – напрягаюсь я.

      – Потом расскажу.

      – Что-то случилось?

      – Нет, всё в порядке, – улыбается друг.

      – Сёма?

      – Правда, всё хорошо, Морозов. Я бы сказал тебе, если бы нужна была помощь. Давай потом.

      Мы заходим в кафешку. Внутри шумно и пахнет кофе. После проведённых здесь каникул я сразу ощущаю себя как дома. Представляю, как чувствует себя друг.

      Семён проводил у тётки в кафе каждое лето с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. За это время он успел поработать на всех позициях и в итоге мог разрулить любую проблему, начиная с засорившегося туалета, заканчивая неправильными поставками и недовольными гостями, так что тётка стала спокойно оставлять его за администратора.

      – Надо подождать, – говорит Сёма.

      Он кивает персоналу, и мы садимся на диванчик.

      – Поедим, раз уж пришли? – предлагает он.

      – Давай.

      Семён уходит к бару и возвращается с двумя тарелками вафель. Только мы начинаем есть, за соседним столиком ахает девушка. Я оборачиваюсь посмотреть, что случилось. Видимо, её спутник опрокинул чашку с кофе, и теперь по столу быстро растекается коричневая лужица. Поворачиваюсь обратно к Семёну, которого уже нет на месте.

      Он подходит к пострадавшим с рулоном бумажных полотенец и протирает стол.

      – Э-э-э, спасибо, но не стоило… – бормочет кавалер.

      – Всё в порядке, я здесь работаю, – говорит друг деловым тоном.

      На помощь уже спешит одна из официанток, но замирает, когда видит Семёна.

      – Свет, принеси чистую тряпку и сделайте новый кофе для гостя, – он отдаёт ей пустую чашку.

      Девушка кивает и убегает выполнять распоряжения. Избавившись от горы мокрых бумажных полотенец, друг садится обратно за наш столик.

      – Ползают как улитки, – ворчит он.

      – Уверен, они терпеть не могут, когда ты заходишь, – усмехаюсь я.

      – Почему это?

      – Потому что ты вечно начинаешь или замечания кому-нибудь делать, или прибираться, или в тарелки гостям заглядывать.

      – Глупости, я бы ни к кому не цеплялся, если бы они работали нормально.

      – Об этом я и говорю.

      – Ладно-ладно, я – ужасный тиран. Но давай лучше поговорим о тебе, – в глазах у друга загорается огонёк.

      – Мы ещё не на работе, чтобы ты меня отчитывал, – напоминаю ему я.

      – Да нет, я не об этом. Я хотел сказать, что у Таньки есть подружка, которая на тебя запала.

      – Не интересует, – отрезаю я.

      – Даже не