Параллельные миры лифтёра Сорокина. Сергей Бусахин

том-то и дело, – взволновано перебил меня Сорокин. – Сам ничего понять не могу: в тропиках я никогда не был – в средней полосе России вся моя жизнь проходила. Феодора Львовна запретила мне об этом распространяться, а то, говорит, тебя за умалишённого могут принять и с работы уволить. Я тебе, Серёга, как другу рассказал и очень прошу: ты об этом чудном происшествии даже Василию не говори. Ты же знаешь, что мы с ним в одном доме живём, можно сказать, подъездами соседствуем, вдруг ещё ляпнет по пьянке кому-нибудь. Можешь представить, какому остракизму меня могут подвергнуть жители дома, а я ведь там прижился и покидать насиженное место у меня нет никакого желания.

      После ухода моего друга меня внезапно разобрало любопытство и захотелось побывать на этой мистической аллее, тем более что когда-то её писал Левитан. Столько раз я ходил по ней с Васей на этюды к Яузе, но ничего странного и необычного с нами не происходило. Заодно решил таким образом скрасить одиночество и поделать этюды на Яузе. Шагая по аллее с этюдником через плечо, я был абсолютно спокоен, считая, что Сорокин просто не рассчитал свои силы и от перенапряжения упал в обморок. Даже ясная и солнечная погода своей безмятежностью и тишиной, нарушаемой только щебетанием птиц, подтверждала мои уверенность и спокойствие… Сначала я даже не понял, что со мной происходит: постепенно, каким-то незаметным переходом, один ландшафт сменился другим, так иногда акварельные краски плавно перетекают одна в другую, создавая изысканные воздушные сочетания между собой. Через несколько секунд я уже находился на морском пляже, состоящем из ослепительно белого песка, а по нему задумчиво брёл Сорокин: на голове у него была треуголка, а прямо на пижаму в красную полоску был надет зелёный камзол с рядом тусклых медных пуговиц, подпоясанный широким кожаным поясом с заткнутыми за него кремнёвыми пистолетами, в руке он держал ржавую абордажную саблю, а на его ногах были старинные ботинки с позеленевшими металлическими пряжками вместо современных шнурков.

      – Сорокин, что происходит? Я ничего не понимаю! Где мы находимся? – удивлённо кричу ему.

      Но он словно не слышал меня и даже не оглянулся, продолжая двигаться дальше. Только я попытался сделать первый шаг, чтобы догнать его, как внезапно всё преобразилось и я обнаружил себя как ни в чём не бывало спокойно идущим всё по той же аллее. Остановившись, я испуганно стал озираться по сторонам, надеясь обнаружить хоть какие-нибудь изменения в парковом ландшафте, но, как ни вглядывался, ничего нового и необычного не заметил. «Видимо, после рассказа Сорокина воображение разыгралось, – подумал я, – а может, на этом лучевом просеке портал в иной мир открывается, и Левитан, зная об этом, изобразил его на своей картине в виде идущей девушки, оставил таким образом неразгаданную тайну для потомков? Решил всё же дойти до Яузы и после этюдов обязательно вернуться тем же путём, чтобы узнать, картинка на этом месте изменится или нет. Может, мне снова удастся пройти через портал, и я смогу ещё что-нибудь