Йага. Колдовская невеста. Даха Тараторина

прямо на гостя, словно темнота не была им помехой.

      – Кого это леший посередь ночи ко мне привел?! – забрюзжала она, не спеша звать гостя в дом.

      Рьян сдержанно процедил в ответ:

      – И тебе не хворать, хозяюшка. Молва ходит, ты с нечистой силой водишься. Не пустишь ли в дом? Дело есть.

      Старуха заворчала:

      – Мне весь лес дом родной, ты ужо явился без приглашения. А теперь, стало быть, дозволения просишь?

      – Стало быть, прошу. Не сердись, бабушка. Кабы моя воля, в твой лес я бы не ступил.

      «Да и вовсе в царствие это ваше поганое не поехал бы», – добавил Рьян про себя.

      Ведьма же будто мысли его прочла. Пошевелила губами, показав единственный желтый зуб, внимательно оглядела просителя. Ясно, от нее не укрылось, что гость явился не в праздничной одеже. Но и Рьян был не из робких. Выставил ногу вперед, упер руки в боки: нравится – любуйся.

      – Это кто ж тебя так потрепал, милай? – захихикала ведьма. – Милости-то я не подаю.

      – А ты, бабушка, не знаешь? Никак за дурака меня держишь али сама дура? – не выдержал Рьян.

      Ну точно ведьма! Сама девкою обернулась, а теперь еще и насмехается! Ее черная фигура в золотом проеме двери словно бы съежилась. Старуха недовольно поцокала языком.

      – Дерзишь? Вот что, милай, убирайся-ка ты подобру-поздорову. Не по нраву мне дерзкие. А не то в печь засуну и…

      Рьян взлетел по ступенькам птицею. Уж чем-чем, а ловкостью он богами был оделен сполна. Бабка и отшатнуться не успела, как он ее сцапал за плечо.

      – Вот что, ведьма, я к тебе с добром пришел. Не угрожать, а торговаться. И покуда своего не выторгую, не уйду. А печь и впрямь растопить стоило бы. Не видишь, молодец замерз и оголодал.

      – Сказала, не пущу! Пшел отседова, негодник!

      Вот же карга упрямая! Недолго думая, Рьян закинул бабку на плечо да и вошел в избу с нею вместе. И оторопел. Потому что навстречу ему выбежала девка с копной волос цвета дубового корня, с желтыми звериными глазами и с повязкой на прокушенной руке. В лесу жила не одна, а две ведьмы.

      – Матушка, а не сожрать ли нам гостя незваного?

      Голосок был ей под стать: звонкий, со смешинкою. Девка хитро оглядела молодца, ничуть не смутившись его наготы.

      – Али лучше наперво откормить? – хихикнула она.

      Глядела странно и хитро. Так глядят малые дети, когда попадутся на какой урезине, но нипочем в том не сознаются: хоть кричи, хоть лупи – не я кота смолой измазал! Рьян и сам так, бывало, смотрел на отца.

      – Лучше бы откормить, – не стал противиться Рьян.

      Он поставил старуху на скрипучие доски, оправил ее передник и игриво шлепнул пониже спины, словно молодку. – А то кожа да кости, разве что на холодец пойду.

      – Ну, дерзкий, сам напросился!

      Ногти старухи почернели и заострились, как у птицы хищной, в избе потемнело – тусклой лучины недоставало разогнать сгустившуюся тьму. Рьян изготовился защищаться, да не пришлось. Девка повисла на локте у старухи.

      – Матушка, ну что ты, в самом деле!