Уважаемый господин дурак. Сюсаку Эндо

иди к Токийской башне. Знаешь, она даже выше Эйфелевой.

      – О, выше, чем Эйфелева башня?

      С любопытством озираясь, Гастон исчез в утренней толпе.

      – Посмотри на него, – сказал Такамори, глядя ему вслед. – Он в состоянии сам ориентироваться на улицах Токио. И он совершенно не глуп.

      – Я беспокоюсь, все ли будет с ним хорошо.

      – Конечно, ничего с ним не произойдет.

      Но когда Такамори и Томоэ вернулись вечером домой и спросили Гастона, который пришел незадолго до них, что он сумел посмотреть за день, выяснилось, что он ничего не видел. Маршрут, который с таким старанием наметил на карте Такамори: здание парламента, министерства, Токийская башня и даже театр Нитигэки, – был полностью проигнорирован.

      – Что же вы тогда видели, Гастон-сан?

      – Храм, – он слабо и печально улыбнулся. – Я видел много, много детей и голубей.

      Как выяснилось, он прошел, не останавливаясь, через квартал Маруноути и мимо улицы Гиндза[4] и зашел на территорию храма, где и провел целый день, наблюдая за детьми и голубями. Зачем же он тогда пересек океан и приехал в Японию? Нет, этот человек действительно загадка.

* * *

      Затем произошел инцидент, который дал им некоторое представление о характере Гастона. В воскресенье Такамори предложил показать ему ночной Токио.

      – Куда ты его поведешь? На Гиндзу? – спросила Томоэ.

      – Нет, не на Гиндзу. Я покажу ему изнанку Токио, которую даже ты, Томоэ, не знаешь, – смеясь, ответил Такамори. – Мы пойдем вдвоем, Гас.

      Но затем, вспомнив о предстоящих расходах, Такамори быстро изменил мнение и пригласил Томоэ пойти с ними.

      – Я подумал, Томоэ, что для расширения твоего кругозора было бы полезно пойти с нами, – резонно сказал он.

      – Ты что, собираешься показать Гастону темные стороны Японии?

      – Не говори глупости. Можешь пойти с нами и сама все увидеть, если, конечно, пожелаешь.

      После ужина они вышли из дома и на поезде доехали до Синдзюку[5]. На Гастоне был все тот же костюм на несколько размеров меньше, но лицо его светилось радостью.

      Такамори хвастался, что он так хорошо знаком с этим районом, что знает даже все крысиные норы.

      – Крысиные норы – бог с ними, но не показывай ему мест, позорных для всей страны.

      – Могла бы мне этого и не говорить.

      Но не успели они выйти со станции Синдзюку и двинуться по улице, как случилось то, чего больше всего боялась Томоэ.

      Возбужденный Гастон постоянно вертел головой, реагируя на все вокруг: на огни маленьких баров, вытянувшихся вдоль улицы, как спичечные коробки, на соблазнительный запах шашлычков из куриного мяса, на голоса зазывал, приглашающих зайти в их заведения, на звуки стукающихся шариков в залах игральных автоматов.

      – Такамори-сан, я поражен всем этим.

      – Я уверен, что тебе понравится. Гас, может, зайдем куда-нибудь выпить?

      При этих словах Томоэ потянула брата за рукав и неодобрительно покачала головой. Пока

4

Самый известный торговый квартал в Токио. – Прим. ред.

5

Синдзюку – один из наиболее крупных развлекательных районов Токио, знаменитый ночными клубами, барами и заведениями сомнительного свойства.