Каждому дан шанс. Ольга Райс

отсрочить смерть; другие ищут Его внутри себя; третьи обращаются к Святым на иконах, чтобы они помолились о нём. Человек терзаем страхами, когда он живёт без Бога.

      Ярослава перевела свой взгляд на Давида, глаза её говорили о чём-то очень красноречиво, но с губ не сорвалось ни единого слова.

      – Пойдём, – сказал Давид и первым вышел на улицу, под проливной дождь.

      Ярослава, глухо хлопнув за собой машинной дверцей, побежала вслед за Давидом. В приёмном покое Давида и Ярославу встретила медсестра – невысокая женщина лет сорока – испанка или итальянка, если судить по тёплому, сочному, желтовато-смуглому оттенку кожи и дивным чёрным глазам и волосам.

      – Марина, привет, – обратился Давид к медсестре, – где мой дед?.. – Давид запнулся и тут же поправился: – Где Соломон Моисеевич?

      – Соломон Моисеевич только что закончил операцию. Он сейчас спустится в приёмный покой.

      – Марина, вот эту девушку нужно оформить и сразу сделать ей ЭКГ и МРТ – сказал Давид, указывая на Ярославу.

      – Хорошо, – с готовностью ответила медсестра. – Следуйте, пожалуйста, за мной, – обратилась она к новой пациентке.

      После оформления документов, медсестра проводила Ярославу в смотровую палату.

      – Пожалуйста, раздевайтесь до пояса и ложитесь на кушетку, рядом с электрокардиографом, – сказала Марина и раздвинула ширму.

      Медсестра включила аппарат в сеть. Ярослава стянула с себя мокрый плащ, положила его на стул, затем расстегнула блузку, обнажая грудь.

      – Ох, что это у вас?! – эмоционально воскликнула медсестра.

      На груди у Ярославы расходились в разные стороны множественные сине-красные, выпуклые полоски, которые, если присмотреться внимательнее, образовывали рисунок, похожий на лабиринт или какое-то экзотическое дерево с причудливо переплетающимися между собой ветвями. Ярослава опустила голову так, что подбородок практически коснулся груди и тоже вскрикнула:

      – Я не знаю!

      С тревогой в глазах, из-за ширмы появились Давид и Соломон Моисеевич Гроссман – хозяин клиники, обладатель интеллигентной внешности, стройной, подтянутой фигуры, приятного, открытого лица, которое, к сожалению, не пощадил возраст, наложив сонм морщин, на смуглую кожу. Самые глубокие морщинки обрамляли медово-горчичные глаза, поэтому можно было сделать вывод о том, что этот человек часто улыбался в своей жизни, что могло говорить о его весёлом нраве и добродушном характере.

      – Давид, мне уже всё рассказал, – сказал Соломон Моисеевич и подошёл ближе к Ярославе. – Через вас прошёл мощнейший электрический разряд и то, что вы сейчас с нами – это уже невероятно. Давайте посмотрим. – Соломон Моисеевич пропальпировал кожу на груди у Ярославы. От прикосновений доктора сине-красные полоски на груди у Ярославы исчезали, но через пару секунд снова проявлялись на том же самом месте.

      – Признаюсь честно, я впервые в своей практике встречаюсь с подобным явлением, – сказал Соломон Моисеевич и нахмурил