У края. Анатолий Зарецкий

ни деревца, ни кустика – скалы, скалы, скалы. Похоже, в Италию мы тогда попали через Швейцарские Альпы, которые когда-то одолел Суворов со своими чудо-богатырями…

      А вот и знакомый офис «Симека» и кабинет Чендерелли.

      – Анатолий, – первым делом протянул мне Серджо какой-то документ, ручку и показал место, где я, судя по его знакам, должен расписаться.

      – Что это? – спросил у Ларисы. Та не ответила, а Серджо вдруг сбивчиво затарахтел что-то давно знакомое о своей большой семье, для которой итальянский человек должен много работать.

      Собравшись, попытался все же понять, что написано – бумага на итальянском, а отвернувшаяся к окну Лариса, похоже, и не собиралась мне помочь. С трудом сообразил, что должен расписаться в получении премии от «Симека», в размере одиннадцати тысяч долларов, за заказ оборудования для фирмы «ИнтерКаменьПродукт».

      – А где деньги? – без задней мысли спросил у Серджо.

      – Серджо дал вам три тысячи на дорогу, Анатолий Афанасьевич, – тут же ответила за него Лариса, – Еще он сказал, мы с ним тоже работали, – скромно опустив глаза, негромко добавила она к выразительному молчанию самого Серджо.

      Да-а-а… А я-то думал… Молча расписался и отдал бумагу Серджо. Тот тут же выскочил с ней из кабинета.

      Минут через пять нас с Ларисой пригласили к генеральному директору. Как и полтора года назад, Фьорелло Ченчи встретил меня вопросами о новостях космонавтики. И лишь минут через пятнадцать разговоров ни о чем мы, наконец, приступили к обсуждению контракта. Тут только выяснилось, что в стоимость оборудования по контракту заложена не только премия семье Чендерелли, но и мне.

      Поразил ее суммарный размер – тридцать процентов. Какой ужас! Однако мое негодование по этому поводу вдруг вызвало обратную реакцию:

      – Дьечи пэрченти для ти мало? – удивился Серджо, – Сколько ти хочешь, Анатолий?

      – Не мало, а катастрофически много, – ответил ему, – Слишком много. Максимум три процента на всех троих. Но не тридцать же.

      – Это нэльзя, Анатолий, – возразил Чендерелли, – Контракт есть. Там как надо. Менить ничего нэльзя.

      Серджо намеренно говорил по-русски, Лариса по-прежнему хранила обет молчания, а Фьорелло Ченчи, для которого, похоже, и был затеян весь этот спектакль, лишь недоуменно поглядывал то на меня, то на Серджо, то на Ларису. Спорить было бесполезно. Скорее всего, тридцать процентов это норма, которую установил сам Серджо втайне от своего руководства, но ссылаясь на меня. Для этого, очевидно, и понадобилось мое личное присутствие, оплаченное из моей же премии.

      Решение пришло мгновенно: контракт с фирмой «Симек» должен быть расторгнут… Нет, не сейчас. Пока он нужен хотя бы для сравнения цен конкурентов. Да мало ли для чего еще, но только не для того, чтобы оплачивать «пенсион» моего «друга» и его многочисленной семьи.

      Обреченно махнув рукой, не читая, подписал какие-то документы. Судя по тому, как радостно засуетился Чендерелли,