Собрание произведений. Т. I. Стихи. Анри Волохонский

свидетеля былых эпох.

      1057. – По отсечении у ней головы, кура еще долго ведет себя словно живая. Символ оптимизма.

      1062. Горох – см. примечание к ст. 254.

      1067. Рябина с можжевельником – счет времени по примечательным событиям, род вампума.

      1068. Понедельник – день неудач. (Суеверие).

      1072 сл. Телец, Баран, Козел, Скорпион – знаки Зодиака.

      1078. – Перечислены лишь два из восьми с половиной тысяч видов.

      1090. Горошек – см. примечание к ст. 254.

      1124—1126. Поганка – поганый, языческий гриб, содержащий ядовитые галлюциногены. Вредными соками поганок пользуются адепты естественных вер для приведения себя к живому единению с местными почвенными энергиями.

      1167. Китаец с косами – манчжур.

      1172. Дельфинский – то есть Дельфин или Дофин, титул владетельных сеньоров Дофине.

      1178. – Фома хочет сказать, что и Выпь не бухнет без особой на то причины.

      1189. – См. ст. 180-181 и примечание.

      1200. Гад смотрит на мир через прозрачные сросшиеся веки.

      1235. Падаль – утопические идеи, руководящие движениями человеческих общностей, как правило, облекаются в вид возврата к забытой старине.

      1282. Сова – птица сна, которая пробуждается, когда кто-нибудь засыпает.

      1294. Верблюд – см. ст. 603 и примечание.

      1299. Продажный – надменный вид верблюда способен внушить мысль о его неподкупности, поэтому нужна надпись.

      1311. Василиск – таинственное существо, облик которого никогда не остается одним и тем же. Чтобы высидеть василиска, нужно взять яйцо, которое снес петух, и отдать жабе. Она по очереди с ведьмой будет насиживать его определенное время. Говорят, что василиск убивает своим взглядом, но это не совсем так: убивает не взгляд, а вид раскрытой тайны.

      1338—1346. – См. ст. 180 и примечание.

      1368—1389. – См. начало главы «Юность Альберта» до ст. 151.

      1391. – О горохе см. выше во многих местах.

Поэтика

      В том, что душа поэзии существует, с недавнего времени перестали сомневаться. Ясно ведь, что ни расположенье слов, ни образов телесное плетенье или протяжный звуков ход не образуют стиха, но некая тонкая, проносящаяся над течением речи стихия. Изловить сию сиятельную птаху когда удается, а когда и нет, но что она всё же не вымысел – знают. Если бы только можно было верно ее назвать, то как ее поймать, легко научили бы даже врожденного глухонемого. К счастью, вести из мест ее обитания доходят до нас в недолжной последовательности: кто вслед за кем – неизвестно, зачем – сами не знаем, откуда и почему – вряд ли такими вопросами разумно задаваться. Чему же тут учить? В чем состоит наше искусство, наша веселая наука? Бог весть.

      О том, что существует тело поэзии, знали всегда, но что именно считать телом стиха, думали самое разное. Ритм, созвучия, мыслимые видимости, бесплотные идеи, ощутимые чувства. Сейчас мы склонны усматривать его в слитном движении всех частей – как ощущаемых, так и постигаемых одним лишь умом. Такое, однако, дано немногим, и описание подобного учения будет неизбежно хромать. Впрочем, лучше живое немногое, чем окоченевшее от смерти