Кратеры Симфареи. Виктор Фёдоров

Произошла уникальная ситуация: медальон остался без хозяина. Прямо как тогда, во времена Годвина, когда Мастер вложил драгоценность в руку первого владельца. Деревенский парень в список претендентов явно не входил, но теперь медальон запомнил тебя. Твою руку, тепло твоего тела. И это создает проблему. Как для моего нанимателя, так и для тебя.

      – Проблему? Что такого хранится внутри безделушки? Зачем понадобилось ее красть?

      – Мотивы нанимателя мне не известны. Возможно, кому-то просто захотелось обладать чем-то очень дорогим, причина меня не сильно заботит. Как бы то ни было, – тут Сэт замялся, – медальон готов открыться только нынешнему владельцу.

      – Открыться?

      – Могу только гадать, что это значит. Может створки распахнутся, и из него начнет бить радуга. Или открытие не физическое, а коснувшись безделушки, можно узнать, как выпить десять бутылок браги за раз и не опьянеть.

      – И что теперь?

      – Теперь, когда наниматель коснется медальона, произойдет великое ничего. Медальон презрительно пошлет окружающих куда подальше и будет требовать обратно деревенского парня, мол, только ему открою все свои секреты.

      – Когда я взял медальон, ничего не произошло.

      – Совсем ничего?

      Эдвин вспомнил странный холодок, пробегающий по руке, но настоял на своем:

      – Ничего.

      Сэт странно посмотрел на него и развел руками.

      – Может, надо стоять голышом на самой высокой башне Аргента при полной луне, подробности мне неизвестны.

      Эдвин не улыбнулся. Сэт посмотрел ему в глаза:

      – Мальчик, то, что ты взял медальон и не случилось ничего, служит лишь подтверждением моих слов. Подсказок было дано множество, мог бы догадаться сам. Рунный металл, черт его дери! Ты первый за долгое время, кто смог потрогать эту штуковину рукой и не испустить при этом дух. Тебе напомнить, как обычные люди реагируют на руны? Хоть этому в твоей деревне обучали?

      Юноша прокрутил в голове все крохи, которые слышал про руны и рудники.

      – Опасны для людей, поэтому в необработанном виде их добывают белоголовые. Затем руны обрабатывают и используют в быту, уже без опаски.

      – Чертовски верно. Десяток минут на руднике без маски, и можешь заказывать себе гроб. То же самое, – тут он многозначительно посмотрел на Эдвина, – и в случае прикосновений. При переработке ученые касаются рун только в очень малых дозах и только в перчатках. И ты говоришь, что ничего не произошло? Ты же схватил кусок рунного металла, пусть очень красивый, но фактически кусок, просто голой рукой!

      – Но медальон был уже обработан!

      – Мальчик, обрабатывать руны придумали всего пару поколений назад. Это после смерти Годвина руны стали опаснейшим ядом, никто не знал что с ними делать. А вот до этого… Думаю, что он был сродни железу или шелку. Просто материал, доступный почти каждому. Напомню, речь идет о событиях тысячелетней давности. Дня ныне живущих медальон опасен в той же мере, что и кусок рун. Тут из защиты – только тонкий слой золота, в которое он запакован.

      Юноша