История Петербурга в преданиях и легендах. Наум Синдаловский

ней должна была прервать сообщение между Финляндией и Лифляндией, разъединив шведские войска. К тому же, устроив в крепости склады армейских припасов и сосредоточив в её стенах большие воинские силы, можно было бы направлять их отсюда в обе стороны – на запад и на север – против шведов.

      Возможно, именно тогда в походном журнале Петра появилась запись о непригодности для этой цели бывшего Ниеншанца. Выбор пал на расположенный почти у самого залива остров Енисаари, что в переводе с финского языка на русский означает «Заячий остров». Правда, русские легенды утверждают, что это название родилось при Петре I от зайца, которого царь будто бы первым увидел на острове, едва ступил на него. Позже появилась другая легенда о зайце. Якобы однажды Петр, недовольный ходом строительства Петропавловской крепости, разгневался на плотников и прибыл на остров, чтобы примерно их наказать. Но как только ступил на остров, навстречу ему выбежал заяц и стал тереться о ботфорт царского сапога. Пётр рассмеялся, поднял зайца на руки, сказал, что возьмёт его во дворец для царевны, а плотников простил. К 300-летию Петербурга этому легендарному зайцу поставили памятник. Маленький зайчишка пристроился на деревянной свае Иоанновского моста. Автор памятника – скульптор Владимир Петровичев. Но вернемся в начало XVIII века.

      Памятник Зайчику

      Очертания Заячьего острова поразительно напоминали очертания боевого судна, рассекающего водную гладь. Остальное дорисовывало воображение. Согласно местным преданиям, ещё в XVII веке этим островом владел некий швед, который превратил его в место для увеселений. Остров так и назвали Люстгольм – Веселый. Но природа, если верить легендам, распорядилась иначе. Во время одного из наводнений всё, что было построено на острове, смыло. С тех пор остров прозвали Чёртовым, и он пребывал в полном запустении. Однако в самом конце XVII века сюда вновь стали наезжать шведские офицеры. Они прибывали на лодках и устраивали пирушки на грубо сколоченных столах, ножками которым служили сосновые пеньки. Согласно преданиям, впервые прибыв на этот остров, Пётр устроил совет именно за этими столами. «Быть крепости здесь», – будто бы сказал царь, и в это время, согласно другой легенде, над островом стал парить орел.

      Петр утвердил выбор места для крепости и уехал – скорее всего, на Олонецкую верфь.

      Итак, при закладке крепости Пётр отсутствовал. Во всяком случае, так считают некоторые историки. Правда, другие исследователи утверждают обратное. Они выстраивают сложную цепочку доказательств в пользу личного присутствия Петра при основании Петербурга. История эта довольно путаная, но, так или иначе, фольклор без тени сомнения приписывает акт торжественной закладки крепости 16 мая 1703 года лично Петру I. Вот как об этом рассказывает уже цитированный нами апокриф «О зачатии и здании царствующего града Санкт-Петербурга».

      «По прибытии на остров Люистранд и по освящении воды и по прочтении молитвы на основание града и по окроплении святою водою, взяв заступ,