11 минут по Булгакову. Сайрен Сиа

а что если я убью её? – сказал доктор.

      – Убьёте – закопаем, – улыбнулся доктор.

      – Как вы можете так безответственно к ней относиться? – удивился доктор.

      – Открою вам секрет, доктор: я даже к своим племянницам не слишком ответственно относился. Чего там говорить о животных. А теперь давайте, делайте миниатюрную работу. Режьте Мурке голову.

      Тонкостен, совершенно бледный, начал резать кошку. Руки его дрожали. Кожа Мурки была нежнее, чем кожа Тимика. Мартин Мартынович громко вскрикнул и чуть не свёл профессора с ума, когда случайно нанёс шрамы на кожу.

      – Профессор! Я ранил кошку!

      – И что?! Не смертельно же.

      – Я чуть не разрезал ей голову!

      – Гипофиз ещё не вынули?

      – Нет ещё.

      – Тогда поскорее внедряем, пока в обморок не упали.

      Тонкостен поскорее начал вставлять. Сделал он это не меньше, чем за минуту.

      Кошка спала дольше, чем обычно. Доктор аккуратно соединил кожу вокруг головы, осторожно соединив и порезы, случайно сделанные им. Он принялся зашивать кожу. Иноразумский почти зашил окончательно, он ни капельки не волновался, поскольку операцию проводил не в первый раз. Он сделал это всё быстро, за полторы минуты.

      – В прошлый раз мы сделали это за пятнадцать минут, профессор, – сказал Тонкостен.

      – Это вы делали ещё за пятнадцать минут, доктор. Я в прошлый раз так разволновался с вами, что мне показалось: мы вот-вот потеряем собаку. Я специально дал вам издеваться над кошкой, доктор, потому что нашей даме нужно исправить только голову, а я ещё не закончил. Мне ещё половые клетки Тимику вставить нужно.

      – А разве Мурке их вставлять не обязательно?

      – Помилуйте, Мартин Мартынович, она же кошка, обойдётся без дополнительных половых органов.

      – Сколько у нас ещё времени на то, чтобы закончить эксперимент?

      – У вас осталось минут десять, доктор.

      – Я сделаю из неё полноценного человека. Я не допущу, чтобы она после такого сложного испытания хоть чем-то отличалась от других людей. Её все засмеют, как нашего первого Тимьянова.

      Тонкостен достал из банки женские половые клетки и начал внедрять их кошке. Лицо его опять побледнело, как будто он уже смотрел на губы полученного результата эксперимента.

      Операцию он завершил уже через семь минут. Иноразумский предложил оставить Мурку и Тимика привязанными, чтобы те не порвали друг друга. Тимик так и остался лежать на операционном столе, правда, обёрнутый полотенцем. Мурку же Тонкостен сам лично перенёс в свою комнату, положил на белоснежную кровать, но оставил связанной.

      Ему было страшно за Мурку. Он боялся, что когда её руки изменятся на человеческие, жёсткие верёвки, привязанные по размеру кошачьих лапок, в один миг разрежут их. Тонкостену было как-то всё равно на Тимика: «Такому идиоту, каким он станет человеком, потерять руки не жалко».

      Мартин Мартынович укрыл кошку белой простыней.