Собиратель книг, женщины и Белый Конь. Библиотека журнала «Вторник». Олег Лебедев

(домашняя настойка из Йорка, кстати, оказалась довольно крепкой, терпкой и сладковатой на вкус) Кен сначала рассказала мне, почему ее долго не было. Она прекрасно понимала, как подействовало на меня ее исчезновение. И разговор начала именно с этого. Но так вышло, что поговорили мы очень о многом…

      – Иногда, – призналась она, – сама себя ругаю за свое поведение. Делаю, плохо подумав. На этот раз, – Кен лукаво, а вместе с тем немного виновато улыбнулась, пожала плечами, – решила покрасоваться перед тобой на лошади. А сама брала уроки верховой езды очень давно и совсем немного. Ну и вот, – она развела рукам, – все закончилось очень неважно. Конь-то прекрасный, но я ничего не умею! Упала, когда слезала с него. Растяжение. Так болело несколько дней! Едва ковыляла. В таком виде, извини уж, не хотела тебе показываться.

      – А я, поверь, – я взял Кен за руку, – был бы безумно счастлив тебя видеть и в таком виде.

      – Серджио! – она укоризненно посмотрела на меня, – я женщина. И мне хочется быть привлекательной во всех отношениях. А не ковылять с палочкой перед мужчиной, с которым, между прочим, только что познакомилась, и на которого, как говорят у вас в России, «крепко запала».

      – Да, – не очень охотно согласился я, – наверное, тебя можно понять. А скажи, тот сквер возле Яузы – он был такой непохожий на себя, когда мы с тобой встретились – это тоже, как сегодня, была вселенная, которую ты создала?

      – Не совсем так, – Кен отрицательно покачала головой, – тогда я просто немного видоизменила действительность. Сегодня использовала более мощную магию. Догадывалась, что произойдет во время свидания! – она хитро подмигнула мне, – хотела, чтобы все было, как в сказке.

      – У тебя это получилось, – я нежно погладил ее руку, – лучше просто не могло быть. Поистине сказочный сад.

      Я еще раз посмотрел вокруг себя. Хотел навсегда запечатлеть в памяти гармонию цветов, кустарников. Гармонию магии Кен.

      – Скажи, – поинтересовался я, – а откуда ты тогда, в сквере, узнала о Наталье? Ты ведь имела в виду именно ее, когда сказала «шел в комнату, попал в другую».

      Кен не сразу ответила. Она опустила глаза. А когда заговорила, выглядела немного сконфуженной:

      – Просто, – она пожала плечами, – в тот вечер я подглядывала за тобой во время праздника на вашей фабрике. Хотела выбрать момент, чтобы перенести тебя на измененный мной сквер возле твоего дома.

      – Получается, подсматривала? – нарочито сердито спросил я.

      – Самую чуточку, не сердись, – весь вид Кен выражал раскаяние.

      Оно было тоже картинно преувеличенным.

      – А вообще-то, – неожиданно призналась Кен, – я многое о тебе знаю. Вот! Знаю от одного нашего с тобой общего, – она ненадолго замялась, – скажем так, знакомого. От твоего многоуважаемого и почтенного школьного учителя. От хорошо и давно знакомого тебе Аарона Михайловича Спасского, который приходится мне родным и любимым папой!

      – Аарон Михайлович – твой папа?

      Мне