Северная сага. Белый Кречет. Вячеслав Олегович Калинин

оружием.

      Ну что ж, такие вопросы я решаю быстро. Поднырнув под удар здоровяка, двинув его по ходу движения локтем в ухо, я ткнул скрамасаксом в плечо одноглазого, что был слева от белобрысого. Тот вскрикнул и выронил тесак. Не прекращая движение, я добавил свободной левой рукой здоровяку в солнечное сплетение, обогнул его, оказавшись у него за спиной, и выдал ему пинка, от которого здоровяк крякнул и полетел носом в ручей. Третий разбойник в меховой шапке оказался очень шустрым и почти достал меня ножом, я был вынужден ударить скрамасаксом ему по шее и, похоже, что насмерть – кровь брызнула фонтаном, залив рубаху одноглазого, который уже подхватил тесак здоровой рукой и намеревался снова напасть на меня. Пришлось пырнуть его скрамасаксом в область живота. Кажется, печень ему пропорол. Темная кровь хлынула из раны, одноглазый осел на землю и медленно завалился навзничь, подергивая ногами. Светловолосый здоровяк в это время вылез из ручья и поднялся на ноги, но, увидев, что стало с его корешами, бросил топор на землю, упал на колени и взмолился:

      – Прости меня, господин! Не убивай! Не признали мы, что ты воин! Брони с оружием у тебя нет, вот и подумали, что купец в лесу заплутал! Пощади!

      – Лицом на землю! – закричал я в ответ. – Руки за спину!

      Косматый бугай повалился на траву. Я содрал с него кушак, которым были подпоясаны его лохмотья, и связал ему руки. Веревкой с пояса умершего уже одноглазого стянул ноги пленника.

      Убедившись в том, что остальные противники мертвы, а пленник надежно связан, я сел на поваленное дерево, пытаясь осознать, что произошло.

      – Какого хрена вы на меня напали? – крикнул я здоровяку, пнув того ногой в бок. – Вы кто такие вообще?

      – Холопы мы беглые, господин! Из Ладоги! – запричитал пленник. – Не убивай! Не признали мы в тебе воя! Думали, что купца заблудившегося пощипаем!

      – Ты что несешь, мужик?! – воскликнул я, не понимая, о чем он говорит. – Какие холопы беглые? Какая Ладога?

      – Рабы мы! Я боярина Доброжира холоп, а дружки мои – холопы князя Буривоя. Не убивай меня! Служить тебе буду!

      Дурдом какой-то… Холопы, рабы, князья, бояре… Что здесь происходит? Он псих что ли, мужик этот? И эти дружки его мертвые, тоже психи? На меня с топором и тесаками зачем-то набросились. Что-то не сходится во всем этом. Так, надо посмотреть, что у них в карманах.

      А карманов-то и не было. Одежда их была вовсе не современная – какие-то потертые портки из льняной ткани, рубахи из такого же материала, безрукавки кожаные и меховые, шапка эта дурацкая опять же… Обувь тоже странная – у двоих, включая пленника, кожаная, типа самодельных низких ботинок без шнурков, а на третьем вообще лапти какие-то с обмотками. Очень похожа их одежда на реконструкторскую, только сильно поношенная, местами заштопанная и замызганная, как будто они ее носят постоянно. И пованивало изрядно от них немытым телом.

      На поясах небольшие кожаные сумочки с хозяйственной дребеденью, типа ложек деревянных, ниток с иголками, кресалами и трутом. В маленьких кисетах обнаружилось немного серебряных