Прогноз гадостей на завтра. Дарья Донцова

и, вздохнув, спросил:

      – Имя, фамилия, отчество, год рождения и место проживания…

      Я покорно принялась отвечать на вопросы. Да, знала покойного много лет. Нет, последние годы не виделись. Да, встреча произошла случайно, в «Макдоналдс» отправились стихийно.

      – Он не говорил, почему вдруг бросил карьеру скрипача и занялся кладбищенским бизнесом? – допытывался Михаил. – Объяснил, конечно. Несколько лет тому назад упал на улице и весьма неудачно сломал руку, играть больше не смог, пришлось искать новое место работы. Опыта никакого, кроме музыкального…

      – Странно, однако, – бормотал Миша, – мог бы пойти преподавать, а тут – кладбище.

      – Знаете, – улыбнулась я, – между прочим, у меня в тумбочке диплом, подтверждающий образование, полученное в консерватории. Ну и что? Перебиваюсь сейчас в обычной школе, даю уроки музыки детям, которым она совершенно не нужна, оклад чуть больше двухсот рублей. За педагогическую деятельность в нашей стране платят копейки.

      – Но я понял, что Малевич был известным музыкантом, – протянул Миша.

      – В общем, да, но отнюдь не Ойстрахом.

      – При чем тут Госстрах? – удивился мент.

      Я подавила тяжелый вздох. Ну не рассказывать же парню про великого скрипача Давида Ойстраха!

      – Госстрах тут и впрямь ни при чем.

      – Значит, в момент убийства вас не было, – уточнил мент. – Где вы были?

      Внезапно на меня навалилась усталость. Утро единственного свободного дня рабочей недели выдалось отвратительным. Мне еще надо повесить шкафчик… Если скажу про барсетку, начнется новый виток расспросов…

      – В туалете.

      – Ага, – ответил Миша, – пожалуй, это все.

      С гудящей головой я выпала в зал и побрела к выходу. Вряд ли в ближайшие десять лет мне захочется посетить «Макдоналдс».

      – Евлампия, дорогая, – раздался сзади слегка запыхавшийся голос.

      Я обернулась и увидела Елену Сергеевну, державшую в руках несколько бело-красных пакетов.

      – Нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность…

      – Ерунда.

      – Ну, пожалуйста, милая, имейте в виду, вы всегда самый дорогой гость у нас. Возьмите.

      – Что это?

      – Так, ерунда, мелкие сувенирчики.

      – Спасибо, – сказала я и отправилась домой.

      Войдя в прихожую, я сразу споткнулась о Кирюшкины ботинки, как всегда, разбросанные в разные стороны на коврике. Не успела я нагнуться, чтобы поставить их на место, как из кухни выскочил сам Кирка и заорал:

      – Не понимаю, что происходит в нашем доме! Тут что, ураган пронесся? Посуда исчезла, шкафчик на полу…

      – Он сорвался со стены, – пояснила я.

      – А еще кто-то, уходя из дома, не убрал со стола зефир, и Муля сожрала его, – не успокаивался Кирюшка, – полкило удивительно вкусного зефира…

      – Прямо с пакетом, – добавила Лизавета, высовываясь из ванной. – Мы получим через пару часов какашки, упакованные в полиэтилен.

      – Между прочим, я сам хотел попить чайку с зефирчиком, – ныл Кирюшка.

      –