Пекарня Чудсов. Рецепт чудес. Кэтрин Литтлвуд

лавка Борзини» – 500 г макового семени

      Роз и Алфи прислонили велосипеды к оштукатуренному фасаду «Ореховой лавки Борзини» и вошли внутрь. Спутать магазинчик с чем-то другим было невозможно: во всем Горести-Фолз только это здание имело форму земляного ореха. Алфи сразу направился к бочке с отборной эфиопской макадамией, запустил в бочку обе руки и подбросил два-три десятка орехов в воздух. Роз молча наблюдала за братом, а тот, словно дерганый жонглер, пытался поймать орехи ртом прежде, чем они упадут на пол.

      В свои девять Алфи уже смотрелся записным комиком. Его голову венчала буйная копна бледно-рыжих, с золотом кудрей, а самой заметной частью лица были пухлые веснушчатые щечки. Крутые дуги рыжих бровей придавали ему постоянно удивленный вид.

      – Алфи, зачем ты это делаешь? – поинтересовалась Роз.

      – Я видел, как Тим подбрасывал попкорн и сумел поймать почти все зерна.

      Тим, их старший брат и первенец Чудсов, обладал исключительной красотой: волнистые рыжие волосы и пронзительные серые глаза, как у сибирского хаски, – устоять перед ним не мог никто. В свои пятнадцать он занимался всеми существующими игровыми видами спорта, и хотя не всегда был в команде самым рослым, зато неизменно самым привлекательным. В общем, он относился к тому типу парней, которые, если подкинут вверх горсть попкорна, то поймают ртом все до последнего зернышка. Не выносил Тим только одного: когда к нему приставали насчет помощи в пекарне. Родители, надо сказать, особо и не приставали. Внешность, словно козырная карта, с каждым годом все больше играла Тиму на руку.

      Мистер Борзини, фигурой и сам похожий на земляной орех, шаркая, вышел из кладовой в глубине лавки.

      – Доброго денечка, Рози! – радушно заулыбался он, но, заметив рассыпанные по полу орехи, вмиг помрачнел. – Здравствуй, Шалфей.

      – Нам, пожалуйста, полкило макового семени, – попросила Роз.

      – Ср-р-р-рочно! – на итальянский манер прибавил Алфи, сложив пальцы щепотью и смачно поцеловав кончики.

      Мистер Борзини улыбнулся Роз и протянул ей мешочек.

      – Ну и юморист твой братец, Рози, – сказал он.

      Роз вежливо улыбнулась в ответ, мечтая, чтобы и ее сочли юмористкой. Иногда она могла немного съязвить, но это ведь не одно и то же. Она не была так же красива, как Тим, и уже слишком выросла, чтобы все ее обожали, как Лик. Роз хорошо удавалась выпечка, что в основном говорило о ее тщательном подходе к делу и определенных математических способностях, но все же никто с восхищением ей не говорил: «Ого, Роз, ты такая старательная и так здорово считаешь!» В итоге Роз стала думать о себе как о посредственности, вроде тех актеров, что безмолвно слоняются на задворках съемочной площадки. Что ж, ничего не попишешь.

      Поблагодарив хозяина лавки, Роз положила холщовый мешочек с маком в решетчатую металлическую корзинку, закрепленную над передним колесом велосипеда, вывела брата на улицу, и они тронулись дальше.

      – Не понимаю, почему за покупками отправили нас, – бурчал