Грешник. Сьерра Симоне

бросаю взгляд на доктора Айверсона, который пристально смотрит на меня. Он кивает, и я отвечаю тем же, и от меня не ускользает выражение сдержанного сочувствия на его лице.

      Мне прекрасно известна причина этого сдержанного сочувствия, отчего грудь сдавливает словно тисками.

      «Возьми себя в руки, Белл, и продолжай праздновать свой успех». Вот только желание праздновать внезапно пропадает. Мне хочется еще виски и глоток свежего воздуха, и даже с огромной стеклянной стеной, открывающей вид на сверкающее небо над городом, я испытываю клаустрофобию и неприятное беспокойство, да еще и пронзительная мелодия струнного секстета в углу становится невыносимо громкой, заполняя собой каждую нишу и балкон. Отчаянно, почти вслепую, я пробираюсь к двери, ведущей на террасу, мне просто нужно выбраться наружу…

      Ночной воздух окутывает внезапной прохладной тишиной, и я делаю глубокий вдох. Затем еще один и еще один. Пока мой пульс не замедляется до нормального, а тяжесть в груди не уменьшается. Пока голова не проясняется от мешанины образов запеканок и цветов четырнадцатилетней давности и из прошлой недели.

      Жаль, что не только воспоминания о смерти Лиззи так подействовали на меня. Жаль, что у отца Элайджи есть причины смотреть на меня с жалостью. Как бы мне хотелось хоть раз принять душ, или присутствовать на деловой встрече, или перепихнуться с красивой женщиной и при этом не держать под рукой телефон с включенным звуком на случай крайней необходимости. Как бы мне хотелось просто быть счастливым от того, что заключил эту сделку с Киганом, что у меня неприлично много денег и шикарный новый пентхаус, и привлекательное тело, и еще более привлекательный член, и великолепная шевелюра.

      Но, оказывается, не все можно исправить деньгами и великолепной шевелюрой.

      Сюрприз.

      Я допиваю остатки виски, ставлю стакан на столик с высокой столешницей и отваживаюсь пройти дальше на покрытую травой террасу. Впереди меня, на холме, в легком мерцании огней простирается город, а позади – неприветливый занавес из стекла и стали, за которым скрывается мое королевство. Где я живу, работаю и развлекаюсь. Воздух наполнен летним пением цикад и музыкой уличного движения, и, черт побери, как бы мне хотелось хоть на одно мгновение вспомнить, какое умиротворение можно испытывать, слушая все эти звуки. Что можно любоваться огнями города и не вспоминать о ярком свете больничных флуоресцентных ламп, писке мониторов, запахе гигиенической помады.

      Терраса практически безлюдна, хотя вечер только начинается, и я уверен, что пьяные светские львицы будут смеяться и распивать здесь спиртные напитки, как только уберут тарелки с десертом. Какой бы ни была причина, я благодарен за несколько минут одиночества и напоследок снова вдыхаю пропитанный запахом травы воздух, прежде чем вернуться внутрь, и именно в этот момент замечаю ее.

      На самом деле первым в глаза бросается ее платье: проблеск красного мерцающего шелка, трепетание танцующего на ветру подола, подобно красному