Страсти по Митрофану. Наталия Терентьева

сахару? Попробуй все-таки мой чай…

      Митя посмотрел на кусочки сахара в круглой желтой сахарнице. Коричневые, белые кусочки, квадратные, неровные, прозрачные, шероховатые… Нет, нельзя. У него договор с отцом.

      – Я – без сахара, – твердо сказал он.

      – Что это вдруг?

      Митя улыбнулся.

      – Не хочу.

      – Зубки у тебя у самого как сахарные, белые-белые… – проворковала Марина. – Так и хочется их попробовать… Ну-ка, покажи, этот зуб у тебя как-то вырос. – Она бросила быстрый взгляд на дверь, легко провела пальцем по Митиным губам, коснулась зуба, чуть неровно выпирающего из ряда верхних зубов. – Клычок… А губы какие у тебя… Нецелованные, да, Мить? И не целуйся! Девочки все очень плохие, им все равно с кем целоваться.

      – Да? – искренне удивился Митя.

      – Конечно, – пожала плечами Марина, садясь напротив него и медленно разворачивая конфету в красной блестящей фольге. – Ты не знал? – Она положила в рот большую шоколадную конфету и стала с удовольствием ее жевать. Губы ее испачкались шоколадом и помадной начинкой, Марина причмокивала и то и дело облизывала губы.

      – Нет…

      – Конечно, малолеткам все равно. Им же важен процесс, а не человек. Их кто поцелует, с тем они и будут целоваться. И остальное всё – тоже. Ну это, наверно, тебе не интересно, ты мальчик серьезный… – Марина лукаво взглянула на него.

      – Интересно, Марина Тимофеевна. Это же жизнь. А мне интересно, как… вообще… в жизни… – Митя почувствовал, что запутался и, наверно, у него не получится сказать, что он хотел.

      Но Марина поняла его. Вот что значит – взрослая женщина. И очень хорошая, добрая! Видно же, что она добрая. И умная. И точно не захочет с ним за ручку парой ходить. Ведь у нее есть муж.

      – А интересно, Митенька, так приходи ко мне…

      – Когда? – спросил Митя, чувствуя, что краснеет.

      – А сегодня и приходи.

      – Завтра – концерт, вы хотели с нами пойти… – совершенно нелогично ответил Митя, не понимая, соглашаться ему или отказываться.

      – Знаешь, я, наверно, не пойду. У меня на завтра оказалась куча дел. А сегодня я совершенно свободна. Приходи, чаю попьем, конфет у меня дома полно… Ну и вообще… – Марина потянулась, подняв вверх руки, и под тонкой трикотажной красной кофточкой так ясно, так выпукло обозначилась ее нереально белая и огромная грудь. Такая тяжелая, такая манящая…

      Митя сглотнул слюну, прокашлялся. Марина погладила его по спине.

      – Ты устал. Очень устал.

      – А… А что вы хотели моей маме передать?

      – Маме? Ах, маме… Сейчас, да… Она же у тебя председатель родительского комитета? Тут на лето путевки в летний лагерь предлагают…

      – Нет, не председатель… – растерялся Митя. – Кажется, нет… Она – нет…

      – А ты хочешь поехать в лагерь?

      – Я? Не знаю. Нет, наверно. А сколько стоит? У нас денег совсем сейчас нет. Ситуация такая.

      – Да? – Марина остро взглянула на Митю. – У тебя… все здоровы в семье?

      – Да,