Младший брат. Бодыкова Салтанат

То, что это были не местные, было видно по одежде и манере говорить. «Эвакуированные, – подумал Кузнецов, – откуда, интересно?»

      –Из Пскова я, – ответила женщина на вопрос помощника и на мысли Василия Петровича.

      Наконец, посетители ушли и помощник, собрав в стопку заявления и прочие справки, положил их перед Багрянским.

      –Шарипов, ты, давай, заполни справку за сегодняшний день.

      Багрянский протянул ему листок с напечатанным текстом.

      –Вот данные, прибыло, значит, две тысячи тридцать три, из них мужчин – триста девяносто два, женщин – девятьсот девяносто три, детей шестьсот сорок четыре, трудоспособных – тысяча четыреста шестьдесят девять. Пиши, давай, я продиктую. Вы, подождёте немного? – опомнился Багрянский, взглянув виновато на Василия Петровича.

      –Конечно, товарищи, я понимаю.

      –Так. Далее, из Москвы-сто восемьдесят два, из Ленинграда-шестьдесят, из прифронтовой полосы-тысяча семьсот тридцать восемь, из других мест-пятьдесят три. Без документов-сорок семь. Так, находится на пункте-тысяча сто пятьдесят пять. А, и это, из других мест лучше расписать подробно: сколько из Минска, Одессы, Житомира, Витебска, Полоцка. Хорошо? И не забудь, напиши число и год: пятнадцатое октября тысяча девятьсот сорок первого года. Пока заполняй, потом на обороте, для себя уже, напиши кого куда распределили.

      Он взял листок бумаги, лежащий сверху. Заявление от гражданки Прукишиной.

      –Так, прошу принять меня на работу в должности медсестры, – скороговоркой читал Багрянский- в сороковом году окончила в Пскове медтехникум…После окончания…на работу в Центральные ясли номер четыре, где и работала до эвакуации.

      Багрянский взял ручку и не раздумывая, прямо поверх «шапочки» заявления – бумагу нужно экономить – написал: зачислить медсестрой с … Написал число и расписался.

      –Заполнил, товарищ Багрянский.

      –Теперь, на обороте пиши, направлены, значит, Сталинский район, семей пятьдесят восемь, сто двадцать восемь человек, Ленинский район-сорок одна семья, сто восемнадцать человек, Кировский-пять семей, девять человек и две семьи в Управление НКВД-четыре человека.

      –А тех, куда? – осторожно спросил Шарипов, выжидающе посмотрев на начальника.

      Багрянский, прекрасно понимая, о ком речь, отвел глаза и обронил.

      –Их…никуда.

      –Так и писать, никуда???

      –Так и пиши, никуда – четыре семьи, двенадцать человек.

      Василий Петрович медленно поднял голову и уточнил:

      –В никуда, это. ведь, на погибель, верно?

      –Что вы от меня хотите, товарищи? Война идёт, мать вашу…А вы думаете, эти выживут, которых мы по колхозам распределили? Вот, товарищ э-э-э, Кузнецов, – кивнул он, услышав подсказку. – нашел я список семей. Обеспечьте их всем необходимым.

      Он вгляделся в написанный текст, сделал прочерк и избегая взгляда пожилого председателя, напряженным голосом добавил.

      –Рогулину я вычеркиваю, совсем забыл. Жена врага народа с сыном. Её муж – инженер завода – арестован.