Элла покинула здание!. Анна Геннадьевна Гринь

так, что тренькнули и закачались люстры. – Вы все на работе. Не болтайте, отвлекая друг друга, а занимайтесь делом!

      Шеф подошел к Харту, продолжавшему невозмутимо строчить на листе бумаги, вытащил у него из сумки сложенную простыню и кинул мне.

      – Продолжим, – сказал рейян, оглядев всех так свирепо, что жандармы замерли, как кролики, и тут же разбежались в разные стороны, демонстрируя чудеса рвения.

      ***

      – Ваш адрес! – потребовал шеф, когда мы снова погрузились в казенный транспорт. – Я довезу вас, на работу вернетесь, когда переоденетесь.

      – Лиловый переулок, дом три, – ответила я, стараясь не выглядеть в повязанной на талии простыне, как посетительница купален. Та почти сливалась с блузкой, делая из меня немного потрепанную нимфу в тоге.

      – Итак, Бонс, объяснитесь? – потребовал шеф через пару минут, когда я расслабилась и уже надеялась, что рейян не станет меня допрашивать.

      Я повернула голову, собираясь невозмутимо улыбнуться и заверить, что ничего не было и начальнику показалось, но Белянский прожег меня таким взглядом, что я тут же выпалила:

      – На меня не действует магия.

      Белянский моргнул и осведомился:

      – Нейтрал? Врожденное?

      Я кивнула, прекрасно сознавая, чем мне грозит такое признание.

      – Родители считают, что причиной возникновения стала кровь метоморфов в нашей семье, – пояснила я. – Они изучали вопрос, когда я родилась, и обнаружили, что среди потомков метаморфов довольно часто встречаются те, кто получил неудачное смешение генов. Так, у меня нестандартная внешность, но изменить ее я не могу. Краска просто смывается с волос, а магия… Магия на меня в принципе не действует.

      – Совсем? – с исследовательским интересом уточнил рейян.

      – Это как врожденная антиспособность, – поморщилась я. – С годами научилась контролировать себя. Мне удается использовать артефакты, если очень нужно. Но если я не контролирую себя, то могу… испортить любой магпредмет.

      – Поглощение энергии? – предположил следователь.

      Я покачала головой:

      – Нет. Я скорее как бы ломаю их. Начинаются сбои. Или магические предметы просто перестают работать. Ну а заклинания на мне банально не работают. Если бы мой весьма своеобразный дар распространялся еще и на одежду, – нахмурившись, тронула место, где под простыней начинался разрез на юбке. – Мрак…

      – Интересно, – чуть помолчав, сказал шеф. – А при контакте с носителями магического дара что-то происходит?

      – Нет, – покачала головой. – Моя тетушка-метаморф, даже держа меня за руку, могла без проблем менять внешность. А родители колдовали…

      Я покосилась на начальника и вздохнула.

      И как теперь жить? Моя особенность или способность была настолько редкой и индивидуальной, что превращала меня почти в урода по меркам как людей, так и магов. К тому же у всех, у кого появлялось что-то похожее, были отличия, так что нейтралов нельзя причислять к своеобразному