Дождись меня в нашем саду. Ульяна Черкасова

подавальщице из «Весёлого кабанчика». Она такая…

      – Язвительная, злобная зараза, – кисло напомнил Белый.

      – Ага. – Во взгляде гусляра неожиданно возникло нечто мечтательное, что сделало его и без того неумное лицо совсем глупым. – Хорошая баба…

      – Ясно всё с тобой. – Белый поднялся, потирая запястье левой руки. Шрамы от договоров жгли, напоминая о невыполненной работе.

      – Что со мной ясно?

      – Зачем ты вдруг долг решил вернуть.

      – Да это потому, что у меня в «Кабанчике» волынка осталась. Боюсь, как бы они её не продали в уплату. Хорошая волынка. Я её в кости выиграл у одного фарадала.

      – Ага. – Белый перекинул суму через плечо. – Повторяй себе почаще… про волынку.

      Вадзим хотел возразить, но вдруг запнулся:

      – А это что за хер? – Он приподнялся, выглядывая в окно. – Ба-а! Какие люди!

      – Кто там?

      – Сам посмотри.

      «Пьяная русалка» стояла на берегу так, что открывался неплохой вид на реку Тасму. По ней то и дело проплывали рыбацкие лодки и торговые суда. Но вот скренорские драккары сюда заходили редко, потому и привлекли внимание не только Вадзима, но и прохожих на берегу.

      Белый пригляделся к проплывавшему судну. Вытянутый нос с завитком, яркие паруса. И знаки Ниенсканса.

      – Это что… жених Велги? – прищурился Белый. – Который самый первый?

      Морду этого ублюдка Белый надолго запомнил, особенно когда эту морду бил.

      – Что он тут забыл?

      – Приехал на свадьбу бывшей невесты? – предположил Вадзим. – Но нам же это на руку. Ха-ха. – Он вдруг хрюкнул. – На руку, понял, да? Потому что у тебя на руке шрам из-за договора на жизнь этого горе-жениха.

      Невольно захотелось снова почесать перемотанное запястье.

      – Да, – кивнул Белый. – На руку. В таком случае получится выполнить сразу оба договора.

      Удачно всё сложилось. Искать скренорцев обычно – что пытаться найти иголку в стоге сена. Они никогда не остаются надолго на одном месте, вечно в пути.

      Теперь же Белый мог сделать всё сразу.

      – Главное не забывай, какого именно жениха Велги тебе нужно убить, – с издёвкой проговорил Вадзим. – Нового не тронь.

      – Думаешь, я перепутаю горбатого князя со скренорским воякой? Только если буду вусмерть пьян.

      – Думаю, ты хочешь убить того, кто скоро насладится брачным ложем Велги.

      Белый скривился и промолчал. Обращать внимание на глупые шутки не имело никакого смысла.

      Скренорцы скрылись из виду, и Белый снова присел, но глаз от окна не отвёл. И снова всё его внимание привлёк замок на холме и серые, издалека походившие на рыбью чешую камни высоких крепких стен.

      Рыбы. Где Белозерские, там повсюду их родовые знаки – рыба и озеро.

      Пальцы по старой привычке коснулись рукояти ножа, пробежались по чешуе. Это всегда помогало привести мысли в порядок. Но теперь что-то изменилось. Внутри ворочалось нечто ледяное, разъярённое. Оно сжималось в узел, рычало.

      Это было нечто новое, незнакомое. Желание убить казалось ясным, очень понятным. Но никогда прежде