Моя большая маленькая тайна. Элина Бриз

даже не помню, как продержалась до конца вечера. Когда мы уже собирались ехать, ко мне снова подошел Алекс, на этот раз в его руках был шикарный букет алых роз.

      – Это чтобы вы никогда не грустили, – протягивает мне цветы, – позволите вас подвезти? – добавляет смело глядя мне в глаза.

      – Думаю, не стоит, – отвечаю серьезно.

      Надо же, какой проворный и наглый. Даже если сейчас мой отказ будет стоить мне работы, я нисколько не расстроюсь и уж, конечно, не передумаю. Плевать. Теперь мне на все плевать. Все, что было для меня по-настоящему важно и дорого, я сегодня уже потеряла.

      Я знала, что стоит хоть одной слезинке упасть и поток слез будет уже не остановить. Поэтому сразу, как только приезжаю домой и проверяю сына, залезаю под душ, опускаюсь на пол, уткнувшись головой в колени, горько плачу, чувствуя себя разбитой и одинокой.

      Затем в спальне падаю на кровать, утыкаюсь лицом в подушку и отчаянно изливаю ей свое горе всю ночь. Ближе к утру, когда за окном уже начинает светать, просто лежу, уставившись в потолок, равнодушная и усталая.

      Егор никак не отреагировал на то, что я была на приеме. Вероятно, ему для мести хватило того, что там я узнала о его помолвке. Он даже насчет моей работы больше не высказывался. Мы с ним практически не пересекались.

      Ну, хоть на улицу не выгнал и на том спасибо.

      Глава 7

      На следующее утро меня будит настойчивый звонок телефона. Я с большим трудом выбираюсь из кровати, потому что опять не спала почти всю ночь. Поднимаюсь на ноги и чувствую, что голова начинает кружиться, скорее всего, из-за стресса и постоянных слез. Добираюсь до орущего телефона и беру трубку.

      – Марин, – слышу голос Олега, – ты там жива вообще?

      – Жива, – отвечаю хрипло, – что ты хотел в такую рань?

      – Какая рань, время обеда уже.

      – Не важно. Ну, так что? – раздраженно прерываю его.

      – Марина, ты нужна мне срочно. Сегодня Алекс назначил дополнительную съемку.

      – Олег, мы же договаривались, никаких дополнительных часов.

      – Марина, – даже голос повышает от эмоций, – он дополнительные съемки оплачивает в трехкратном размере.

      – Ну и что? С чего ты взял, что мне это интересно?

      – Марин, это интересно мне. Ты уж прости, но я, как твой агент, тоже получу огромный процент с этого. Так что, давай, поднимай свой ленивый зад и дуй в студию, приводить себя в порядок.

      – А если я откажусь? – закидываю удочку.

      – Тогда ты останешься без работы, и я тоже, – рычит в трубку, – и не забывай про неустойку, она огромная.

      – Хорошо, сейчас приеду, – обреченно выдыхаю.

      В конце концов, что такое потерпеть три часа съемки, надеюсь, потом-то меня оставят в покое. Быстро привожу себя в порядок, сильно не усердствую, все равно там, в студии сделают все, как надо.

      Забегаю по пути в детскую, целую сына, даю себе немного времени подержать его в своих руках и насладиться сладким запахом.

      На завтрак у меня уже времени