Антивирус. Александр Зубов

листы неоконченного выступления, и не слышал, как судья предоставила ему слово. Все смотрели на чрезмерно разволновавшегося защитника. Карасев, сидевший на местах для зрителей, закрыл глаза рукой, судья, секретарь и представитель ответчика снисходительно улыбались, охранник искривил рот в гримасе ухмылки. Только Кривошеев смотрел на Альберта с ожиданием, не проявляя никаких других эмоций. Раскрасневшаяся от стыда Елена Николаевна, наконец, тихонько ткнула Альберта в бок, отчего он поднял голову и понял сразу все.

      Оставив на столе портфель с наполовину вынутым текстом, машинально встал, как вскакивал в школе, когда учитель ловил за каким-нибудь сторонним занятием, и стал оглядывать зал поверх голов присутствовавших, чтобы хоть за что-нибудь зацепиться взглядом. Посмотрел в окно за спиной судьи и остановился. Там было солнце. То самое, которое недавно играло в сквере. Теперь оно уперлось своими лучами прямо в Крестовского и в его солнечном сплетении вновь появилось ощущение собственного света. Дрожь и волнение прошли, будто их не было вовсе. Ровно выдохнул, спокойно оглядел судью и секретаря, не обращая никакого внимания на их улыбки, все еще растягивавшие накрашенные губы, посмотрел на Кривошеева, не взглянув на его адвоката, и без всякой внутренней подготовки, пропустив необходимые профессиональные фразы о подтверждении требований, стал говорить так, будто слова формировались не в голове, а там же, в центре собственного солнца.

      – Уважаемый суд! Предметом нынешнего разбирательства служит нежелание состоятельного мужа передать бывшей жене часть имущества, нажитого за время брака. И исходит оно не из угрозы потерять или даже сколько-нибудь значительно уменьшить свое состояние. Ведь объекты, предъявленные в качестве предмета иска – лишь малая часть того, чем реально владеет ответчик. Пусть все записано на маму, бабушку и других родственников – все прекрасно знают, что это его собственность. Прежде всего, знает это он сам.

      Хотя Крестовский и обратился к суду, говорил он исключительно Кривошееву. И смотрел только на него. Ответчик сначала удивленно взглянул на адвоката жены, затем, как бы отстранившись, перевел равнодушный взгляд на стенку за спиной Елены Николаевны и смотрел в пустоту. Но Альберт чувствовал, что слова его попадают в эту груду крепких костей, воловьих жил и железных нервов.

      – Главная задача Олега Викторовича Кривошеева – наказать жену. Он решил наказать ее за желание уйти от него, за то, что она посмела проявить свою волю, в наличии которой ей было отказано. Но за что в фактическом выражении он так хочет покарать Елену Николаевну? За годы безукоризненной верности? За рождение дочери? За беспримерное терпение, с которым она переносила его агрессию и побои? За то, что, отдав мужу молодость и красоту, создав ему надежный семейный тыл, позволила большего достичь в бизнесе и личном продвижении, а теперь уже не имеет сил выносить издевательства? За то, что впервые решила поступить так, как лучше для нее, а не для него? За то, что он сам разлюбил, за