Мэрианн. Devil Grey

важно… – Я окончательно смутилась, спрятав лицо в пледе, оставив только глаза поверх мягкой ткани.

      – Можете в это Рождество снова погадать, если всё же не найдёте партию.

      – Он больше не приходит. – Я загрустила, опустив плед и перестав улыбаться.

      – Вы так часто его звали?

      – Почти всегда, когда было одиноко. Но это лишь сон.

      – Гвеневра, ты была права! Он приходил!!

      Это было моё первое Рождество и святки после моего выхода в свет. Ещё совсем юная, я грустила от того, что меня на балу запугали тем что могу остаться одна старой девой. Добрая Гвеневра хотела успокоить и рассказала о крестьянской забаве. На сочельник нужно было положить гребень под подушку и засыпая позвать «Суженый – ряженый, приходи ко мне наряженный, да причеши меня!».

      – И что, прям пришёл? – Добродушно расспрашивала Гвен, заплетая меня на утро.

      – Да! Волосы встрёпанные, кудрявые, рубашка белая на вороте расстёгнута! Я, говорит, не на долго, сама же позвала!

      И снова тишину нарушает лишь треск поленьев. Пауза затягивалась. Наконец помолчав Гвеневра продолжила.

      – Так уверены, что он не из знати? Позвольте мне всё же узнать, как часто он приходил и в каком формате было общение?

      – Будешь переживать о морали как моя маман? – Усмехнулась я на последний вопрос, но всё же продолжила. – Мы просто общались. Говорили, смеялись, иногда танцевали. С ним было легко и свободно. Аристократы такими не бывают. Да и он перестал приходить. Надоела наверное, не один год уже так приходил.

      – Так это же магия слова, с ней нужно аккуратнее.

      – Что? – Меня это заявление удивило. В первый раз смотрела на это под таким углом.

      – Заклинание. Магия слова. С ними нужно аккуратно.

      – Магии не бывает. – Я расслабилась.

      – Магия бывает разная, нужно только уметь видеть. Он каждый раз был одинаковый? – Продолжала Гвеневра свой допрос. Меня это стало веселить и забавлять. Меньше всего принимала сейчас её слова всерьёз.

      – Тёмные волосы вьются в крупные кудри, выше меня головы на полторы, чаще всего в белой полурастёгнутой рубашке и чёрных прямых брюках.

      – А глаза? – не унималась Гвен.

      – А лицо как правило в тени. На утро помню блеск в них, но цвет не помню…

      Наконец Гвен прекратила допрос. Я покосилась на забинтованные руки, попыталась сжать ладони в кулак, поморщилась от боли.

      – Всё же пойдёте на бал? А как же порезы?

      – Через неделю заживут.

      Глава 2

      Корень зла

      Никто не вспомнит ныне тех причин,

      Что послужили поводом раздора.

      Покажется грызня собачьей своры

      Невинным воркованием голубей,

      В сравнении с враждой почтеннейших семей.

      (мюзикл «Ромео и Джульетта – «Увертюра»)

      Оставалось три дня до вечера в доме виконта Уильяма. Раны на руках заживали из ряда вон плохо, превращаясь в уродливые шрамы. Подозреваю,