Нигде и никогда. Алексей Корепанов

тире двадцать восемь по Шеридану, тридцать два ноль четыре с учетом искажения седьмого тоннеля третьего подконтинуума в новой сетке, девятнадцать… – забубнил Ухоглаз.

      – Хватит, хватит! – замахал руками Лет. – Прости, Ухоглазик, больше не буду. Мне вчера сказал об этом Ларки, просто к слову пришлось в разговоре, и вот видишь – сегодня мы уже здесь. Ай, да Лет!

      Он спрыгнул с воздуха-сиденья и возбужденно зашагал по Камере.

      – Представляешь: тишина, море – что еще нужно ученому! Кстати, как насчет купания?

      – Купаться можно, – ответила Камера.

      – Вот и отлично! Слушай, Ухоглазик, я пойду поплаваю, а ты пока полетай, посмотри, послушай, как-никак ты – У-хо-глаз!

      – Пока! – буркнул Ухоглаз, завертелся в воздухе волчком, так что хрусталики слились в несколько серебряных полос, проскочил сквозь стенку Камеры и тут же растаял в голубизне.

      Лет нежно погладил шершавый бок глиняного сосуда, набрал целую пригоршню темных монет, побросал их на ладони, решительно ссыпал назад, в кучу, и помчался по горячему песку к пляшущим зеленым волнам. Волны приветливо шумели.

      …Он вволю наплавался и нанырялся в теплой соленой воде и устало развалился на песке у самой кромки прибоя, так что волны дружески щекотали его босые подошвы. Камера надрывалась, визгливо приглашая обедать, но он только вяло отмахивался, не имея сил оторваться от ужасно приятного, обжигающего кожу песка.

      Наконец Камера не выдержала и послала к нему одного из Помощников. Помощник робко дотронулся до горячего плеча Лета и аккуратно поставил на песок поднос с тарелкой супа и биточками «отдых». Лет лениво приоткрыл один глаз, увидел пар, клубящийся над яствами, открыл второй глаз и расхохотался.

      – Иди, скажи Камере, – еле выговорил он, задыхаясь от смеха, – что ей не мешало бы окунуться. Это ж додуматься надо, – изливал он свое веселье на оторопевшего Помощника, – в такую жару горячий суп! Ха-ха-ха! Умора!

      Он вскочил, отряхивая прилипшие к телу песчинки, и закричал в сторону оранжевого купола:

      – Холодненького! Слышишь, хо-лод-нень-ко-го!

      Когда вернулся Ухоглаз, Лет блаженствовал. Он сидел по пояс в воде и медленными глотками вкушал ледяной молочный коктейль из трехлитрового кувшина.

      – Изучение ксерской культуры движется небывало быстрыми темпами. На редкость быстрыми темами, – прокомментировал Ухоглаз, покачиваясь на волнах. – В самом деле, море – что еще нужно ученому!

      – Уф-ф! – выдохнул Лет, управившись с коктейлем. – Я знакомлюсь с планетой.

      – А-а! – насмешливо протянул Ухоглаз. – А я-то, наивный, думал, что это я знакомлюсь с планетой.

      – Не придирайся, не придирайся, – расслабленно и благодушно ответил Лет. – Я знакомлюсь с планетой посредством твоих органов чувств. Ведь в конце концов ты не что иное, как мои искусственные и дополнительные глаза и уши.

      – И твоя память, – выразительно добавил Ухоглаз.

      – Ну, да, – подтвердил Лет и обрызгал Ухоглаза. – Ты вспомнил что-нибудь интересное?

      – Да так, – равнодушно