Сахарная вата. Жаклин Уилсон

с нами в грязи валялась моя серебряная корона, смятая и разорванная.

      Я в отчаянии осмотрелась вокруг, ища глазами папу. Вдали я увидела целую толпу – большие крепкие парни выгоняли пристававших к нам подвыпивших хулиганов прочь с ярмарки.

      – Они же не выгонят вместе с ними и моего папу, правда? – спросила я.

      – Нет, конечно нет. Твой папа здесь, рядом с моим киоском, видишь?

      Папа действительно стоял возле киоска вместе с одним из ярмарочных парней, который как раз в это время протягивал ему свой носовой платок, чтобы промокнуть разбитую губу.

      – Эй, Саул, не давай ему эту старую грязную тряпку! – крикнула продавщица сахарной ваты. – Слушай, побудь в киоске минут десять, пока я схожу возьму пару чистых платков в своем фургоне.

      Она помогла мне подняться на ноги, сочувственно охая и рассматривая мое платье.

      – Ничего, ничего, моя милая. Платье только испачкалось, но не порвалось – хотела бы я сказать то же самое о джинсах твоего бедного папочки! А грязь с твоего платья смоется довольно легко, я уверена. Скажи, милая, эти идиоты не ушибли тебя?

      – Не думаю, – сказала я, все еще не понимая толком, что произошло. Вроде бы только что хулиганы навалились на моего папу, а потом сразу бац! – и их уже прогоняют прочь крепкие парни с ярмарки.

      – Папа! Пап! – воскликнула я, ковыляя к киоску. – Ты побил всех плохих парней, да?

      Папа рассмеялся, но тут же поморщился из-за своей разбитой губы:

      – Я? В драке я полный ноль, Флосс.

      – Вот уж нет, – возразила продавщица. – Вы были просто великолепны, когда заступились за меня.

      – Папа и за меня заступился тоже, – сказала я.

      – Да, он очень вежливый и смелый, твой папа, – кивнула продавщица. – А теперь пойдемте все ко мне, я приведу вас в порядок.

      – А почему же тогда те парни перестали драться? – спросила я, пока мы шли вслед за продавщицей мимо киосков и трейлеров к выстроившимся в круг фургонам.

      – За порядком на ярмарке наблюдают наши ребята, – сказала продавщица сахарной ваты. – Чуть что – сразу сбегаются, а они у нас крутые.

      – Это точно, – кивнул папа. – Особенно один, светловолосый, с кольцами в ушах. Тот самый, что предлагал мне свой платок. Он повалил троих мерзавцев одним ударом!

      – Его зовут Саул. Это мой сын, – с гордостью сказала продавщица. – Вообще-то он растяпа, особенно с девушками, зато тому, кто с ним схватится, не позавидуешь.

      – Я чертовски рад, что он был на моей стороне, – сказал папа.

      – Ну, вот и мой фургон, – сказала продавщица.

      Фургон был чудесный, ярко-розовый, с аккуратно нарисованными над дверью красными розами.

      – Я люблю розы, – сказал папа.

      – А меня зовут Роза, – сказала продавщица. – Мою маму тоже так звали, и бабушку тоже. Они утверждали, что мы родственницы знаменитой гадалки Цыганки Розы. Они тоже гадали по руке, предсказывали будущее, глядя в стеклянный