Золотой город. Андрей Владимирович Швец

одного атома на макроуровень. Живое общество передает неопределенность одного живого существа на еще более высокий уровень, на уровень всего общества…

      – Когда передает, а когда и нет. Вы видели, что творится в городе? – перебил Леопольда Сергей, обращаясь к пастору и Белле.

      – Везде пузыри летают, как воздушные шарики, – ответила Белла. – Но ведь эти люди не умирают?

      – Конечно, нет, – сказал поспешно пастор, стараясь придать лицу как можно более беспечное выражение.

      – Смотря что называть смертью. Все думают, что знают о ней, но нужно быть стулом, чтобы осознать смерть по настоящему, – неожиданно серьезно сказал Леопольд.

      – Ну, я то… точно жив и точно не стул, – сказал Сергей и широко заулыбался, ожидая смеха окружающих, но его не последовало.

      – А что нам говорили магистры про предательство Церкви? Это никак не связано с розовыми пузырями? – снова спросила Белла, которая больше была поглощена каким-то внутренним диалогом, чем тем, что происходило вокруг.

      Сергей и пастор отрицательно покачали головами, почти синхронно, и двинулись дальше вдоль зала.

      – А что есть предательство? – опять начал рассуждать Леопольд, семеня своими ножками рядом с Беллой. – Не родная ли она сестра борьбе? И если тебя еще предают, значит, ты еще борешься и чего-то стоишь.

      Пастор с Сергеем шли вперед мимо стены с различными инсталляциями. За ними следовали Белла с Леопольдом, а за всеми плелся Марк.

      Марк был в замешательстве. В городе происходило что-то странное. И вероятно, нужно было что-то делать. Но эти люди, втягивающие его в какую-то авантюру, очень напоминают религиозную секту. Он не знал, как относиться к тому, что произошло с его матерью и тем человеком, упавшим на тротуар. Он слышал про Церковь Святой Энтропии, она была полулегальной – ее храмы тщательно прятались. Вернее, даже не сами храмы, а ходы ведущие к ним, которые постоянно менялись. С другой стороны, не считая Сергея, эти люди производили приятное впечатление, Марк был склонен доверять им. И даже робот в виде стула, со своими постоянными разглагольствованиями, казался забавным. Или Леоподьд – не робот?

      Внезапно, в полутьме зала, слева от себя Марк увидел полупрозрачный розовый женский силуэт. Сердце юноши учащенно забилось. Розовый призрак оказался прямо перед ним и всматривался в его лицо. Сомнений быть не могло – это был призрак его матери.

      – И облако, и машина, – произнесла она, – и ангел, и мать. Как странно… И вижу, и не вижу… и знаю, и не знаю… и не мертва, и не жива.

      Марк не мог пошевелиться. Все странные события этого дня оставляли его относительно безучастным. Но видеть призрак своей, еще живой, как он надеялся, матери было страшно.

      – Не меня ты должен бояться, – словно угадав мысли, продолжил призрак, – бойся тени, которая охотится за тобой, и двух предателей, которые рядом с тобой.

      После этих слов призрак растворился, оставив Марка в темноте и в замешательстве.

      Юноша пошел на свет и на голоса своих новых