Цветок для Прозерпины. Диана Аркадная

печально:

      – Это не так.

      – Не так, – эхом повторяет девушка, и горечь во рту не дает сглотнуть. Она чувствует, как начинает першить в горле, и тянется за стаканом чая, который ей ранее предложил Лихачев.

      Атмосфера в комнате неуловимо меняется.

      Воспоминание о собственном имени, старательно выведенном на измученном мертвом теле, вызывает у Сабины тянущее чувство в животе. Ее мучает догадка, что убийство Маши может оказаться делом рук не обычного человека, ведомого обыденными страстями, не случайного сумасшедшего, а кого-то более опасного.

      Она молчит и выжидающе смотрит на следователя. Он разглядывает ее с какой-то усталостью, словно одно ее присутствие лишает его жизненных сил, и тоже какое-то время сохраняет молчание. Потом, будто сам с собой, начинает рассуждать, оставив в стороне всякие формальности:

      – Звонок от тебя поступил в двенадцать сорок пять ночи. Ты утверждаешь, что позвонила практически сразу, как нашла тело. Допустим. Мы с командой были на месте еще через тридцать пять минут, и криминалист сразу приступил к осмотру. Только что мне доложили, что предварительно смерть наступила в период с двенадцати двадцати до двенадцати пятидесяти, – мужчина демонстративно приподнимает телефон и кладет обратно. – И что же получается – ты, по твоей версии, возвращаешься на рабочее место, когда потерпевшая еще могла быть живой или только-только была убита.

      Сабина не то, чтобы сильно удивлена словам следователя, – что-то такое она и сама предполагала, слишком много крови, яркой, живой, было на теле Маши, когда она ее нашла, но сказанное наводит на неприятные размышления. Может ли это быть совпадением? Конечно же нет, иначе было бы того извращенного полотна текста на изрезанной коже жертвы.

      Все она сделала правильно, нет смысла теперь жалеть об этом, – думает девушка. Оставь она как есть – ее имя на теле мертвой Маши, то следствие могло погнушаться тщательным расследованием и сделать подозреваемой ее саму, посчитав надпись чем-то вроде подписи убийцы. После того, что было с ее собственной матерью, Сабина не понаслышке знает, насколько большую роль в результатах дела может играть человеческий фактор. Мысль о том, что она бы даже наконец свиделась с нею, произойди все по худшему для нее сценарию событий, заставляет злиться.

      Сперва ей в голову приходила идея о том, что настоящий убийца пытался ее подставить: тело знакомой Сабины, оставленное у ее же рабочего места и именной подписью. Однако, хорошенько обдумав все, девушка пришла к иному выводу – если бы ее действительно хотели подставить, то имя вырезали бы так же, как и остальные слова. В этом случае ей пришлось бы непросто в попытках это скрыть, и скорее всего, при экспертизе тела все легко было бы выявлено, подставив ее под еще больший удар.

      Нет, кто-то оставил своего рода послание, адресованное ей, – она все больше была в этом уверена. Но как неизвестный это провернул? Сабина всю голову сломала, пока приходилось оставаться рядом с трупом в ожидании приезда следственной группы. Это был довольно неприятный опыт, омраченный напряженным