Перевернуть мандалу. Эдуард Федоров

успех.

      Они еще долго сидели, попивая портвейн, болтая на разные темы. Модест оказался интересным собеседником. Да и было бы странно, чтобы ректор и преподаватель философии с бутылкой портвейна в руках оказался неинтересным человеком. Причем бутылка оказалось не одна. Уже было за полночь, когда они осушили оба сосуда и проговорили на множество разных тем – пришло время прощаться. Модест встал, вытянулся по струнке и резко кивнул головой:

      – Благодарю за прекрасную компанию, надеюсь, еще увидимся. И, быть может, Вы напишите мне портрет.

      – Почту за честь, – включился в эту странную игру Марк, также встав и кивнув своему собутыльнику в ответ.

      После чего они дружно рассмеялись, и Модест пошел куда-то в темноту ночи. За руль садиться было нельзя, и Марк решил переночевать в машине, еще раз мысленно поблагодарив друга за такой маленький дом на колесах. Марк забрался в салон, закрыл двери, лег на кровать и уснул.

      Ему снились разные обрывочные сны: Ирма в роли какого-то руководителя, увлеченно о чем-то говорившая Модесту; Линда, почему-то моющая полы в доме; снующие там и тут люди; идеально застеленные белые кровати с пышными подушками, лежащими на них; картины Пикассо; Игрок, кидающий с балконы карты… Перед самым пробуждением ему приснился поцелуй Ирмы.

      Пару минут у Марка в голове прокручивался прошедший день. Еще немного он поразмышлял над снами, но больше по привычке, чем с целью понять, о чем все это. Решив, что в этот раз сны были просто бредом, особенно после вечера с портвейном, Марк перебрался за руль и поехал в гостиницу. Заехав во внутренний дворик и выйдя из машины, он столкнулся с соседями-музыкантами. Те что-то активно обсуждали. Увидев Марка, выходящего из микроавтобуса, они обернулись в его строну и как по команде, с каким-то странным улюлюканьем быстро направились к нему. Марк уже начал привыкать к неожиданностям этого города, но все равно, как-то неосознанно попятился назад к машине, понимая, что это стремительное приближение явно несет очередное событие.

      – Марк, ты очень вовремя на своем микроавтобусе. Ты просто обязан нам помочь. Вечером у нас выступление на фестивале, и мы были бы очень признательны, если бы ты нас докинул до концертной площадки. С нас, безусловно, контрамарка, – умоляюще промолвил один из них.

      По глазам других Марк понимал, что отказать им, было бы бесчеловечно с его стороны, а отказ от контрамарки могут воспринять как факт его нелюбви к музыке и наличие крайне плохого вкуса. С одной стоны, ему было глубоко плевать на это мнение, а с другой, учитывая близкое соседство, совсем не плевать.

      – Две, – ответил Марк, показывая компании указательный и средний пальцы.

      – Что две? – спросили музыканты, изначально думавшие, что придется уговаривать.

      – Контрамарки! Две штуки, один плюс один – два, – ответил Марк, прижатый к машине.

      – Мы знали, мы знали, – завизжала скрипачка.

      – Мы познакомим тебя с очень интересным человеком. Тебе понравится, – продолжил