Тайная сила, или Король воров. Серия «Мир детектива: бессмертные персонажи». Ж. Тоннер

тебе расскажу сегодня вечером за ужином. А теперь спрячь эти безделушки, они мне мешают. Если которая-нибудь из них тебе понравится, я тебе ее дарю, слышишь? Безделушки, стесняющие ле Борньо, были золотой нож его преосвященства первого министра и прелестные золотые часы его секретаря, де Кудрея.

      Обе вещи, как бы по волшебству исчезли в бесконечных карманах высокой брюнетки.

      – Когда вам будет угодно сегодня отужинать?

      Перед ле Борньо остановились носилки.

      – В семь часов, у тебя, Жанетон! – сказал он тихо и громко добавил, садясь в носилки.

      – Слишком, дорого, моя милая слишком дорого!

      ***

      Ле Борньо, опасаясь нескромных глаз и ушей, указал носильщикам направление, по которому они должны были идти, но когда они прошли несколько шагов, он выглянул и сменил направление. Отправляясь с площади Пале-Рояль в половине первого, ле Борньо был на набережной Театен, перед особняком графа де Горна, ровно в час, – люди, исполнявшие должность животных, ходили быстро.

      Ле Борньо не сомневался, что это было не лучшее время, чтобы видеть графа. Хотя он скрыл от Дюбуа часть поступков молодого немецкого принца, за которым ему поручено было наблюдать, но все-таки он сказал верно, что граф обычно гулял после завтрака.

      Картуш. Гравюра XVIII века. Автор неизвестен

      Когда необходимо видеть какую-нибудь личность, не обращая ни на что внимания, решаются, может быть, на бесполезную попытку. Но ле Борньо в этом случае надеялся на свою звезду, которая с некоторых пор была к нему очень благосклонна. Может быть граф еще не ушел.

      Быстро переговорив быстро, с Потопоном и Тет де Мутоном, удалившимися вместе с носилками, ле Борньо вошел в особняк и, обращаясь к привратнику, спросил его:

      – Дома ли граф де Горн и можно его видеть?

      Привратник, великан, метр восемьдесят, молча смотрел на маленького кривого человека, чисто, но скромно одетого, который, вероятно, наивно полагал, что достаточно явиться в дом знатного лица, чтобы тотчас же быть принятым.

      Но вот в глазах маленького человечка блеснула молния и невольно заставила великана вздрогнуть.

      – Вы не слыхали, мой друг? – хрипящим голосом сказал ле Борньо. – Я вас спросил: «дома ли граф де Горн и можно ли его видеть?»

      – Граф де Горн у себя, – отвечал привратник, – но…

      – Судя по моей внешности, вы думаете, что он не хочет меня принять, не правда ли? Вы ошибаетесь. Передайте это графу, и вы увидите, что не всегда можно судить о людях по внешности!

      Он подал привратнику сложенную и запечатанную записку, содержавшую несколько слов, которые ле Борньо, на всякий случай, набросал во время своего путешествия с площади Пале-Рояль на набережную Театен.

      Раздавленный тоном маленького человечка, великан взял записку и позвал лакея, появившегося на лестнице, передал ему записку для графа.

      Не прошло и пяти минут, как лакей вернулся и обратился к ле Борньо:

      – Не угодно ли вам проследовать