Круг невинных. Валентен Мюссо

Впрочем, мы и так довольно часто пересекались после занятий.

      – В котором часу вы ушли?

      – Около половины седьмого.

      – Вы не заметили ничего необычного?

      – Чего, например?

      – Не знаю, я хотела бы услышать это от вас.

      – Ничего такого я не увидел, – бросил Стефан Лоран, явно не желая распространяться на эту тему. – По его лицу не было заметно, что его сейчас убьют, если вас именно это интересует.

      – А вот мне кажется странным, что консьерж не видел, как вы выходили в это время. Он заявляет, что в тот вечер вы вообще не проходили мимо него.

      – В лицее полторы тысячи учащихся: неужели вы думаете, что консьерж в состоянии составить список всех, кто проходил мимо него час за часом?

      – Однако, по словам консьержа, вас он знает несколько лучше, чем остальных…

      – Верно, мы часто разговариваем, обсуждаем результаты футбольных матчей.

      – Но не так уж много людей входят около семи вечера. Днем – да, согласна, консьерж не в состоянии запомнить всех; но вечером он вряд ли не увидел бы первого, кто вошел на территорию.

      – Вошел – да, но не вышел!

      – Входная дверь в лицей не шире двадцати пяти сантиметров: я заметила, что открыта только одна створка. Так почему он не заметил, как вы проходите мимо него?

      – Ну да, конечно… Я у вас «подозреваемый номер один», – насмешливо произнес молодой человек.

      – Я не хотела бы, чтобы у вас сложилось такое впечатление, но вы, без сомнения, последний, кто видел Себастьяна Кордеро живым. Поэтому крайне важно, чтобы я точно знала все, что вы видели.

      – Согласен, сделаю все возможное, чтобы вам помочь, – ответил юноша, становясь немного серьезнее.

      – Вы были хорошо знакомы с жертвой?

      – Что вы имеете в виду, говоря «хорошо знакомы»? Мы постоянно виделись в спортивном зале, немного разговаривали о спорте, о лицейской жизни, одновременно принимали душ после тренировки. В общем и целом, я чаще видел его голышом, чем одетого, поэтому некоторым образом знал его лучше, чем всех прочих смертных.

      Жюстина сделала вид, будто не заметила этого подозрительного юмора.

      – Насколько я могу понять по вашему ироническому тону, своим другом вы его особенно не считали?

      – Мы были просто знакомы, симпатизировали друг другу, но дружбой это назвать невозможно.

      – О чем вы говорили в тот вечер?

      – О Мэнни Пакиао.

      – Кто это?

      – Мэнни Пакиао – боксер. Мы обсуждали его последнюю победу.

      – А кроме бокса?

      – Да так, ничего особенного.

      У этого юноши и вправду был невероятный взгляд; от его черноты мурашки бежали по коже.

      – А, например, о девушках?

      – Вы очень проницательны. Мы немного поговорили об Орели Донасьен – девушке, с которой он очень бы хотел встречаться.

      Жюстина вынула из кармана фотографию молодой блондинки, которую взяла со стола Кордеро.

      – Это она?

      – Нет, –