Отдохнём по-взрослому. Владимир Тимофеев

понятно. Вот только теперь Виолетта, как «мову» услышит, так сразу вспоминает. И закусальца того, и любовь обманутую.

      – Н-да, не повезло Семёнычу, – констатировал я. – Не обломилось. Вот уж, блин, засада так засада.

      – Да тьфу на тебя! – тут же возмутилась Жанна. – Вечно ты всё к ЭТОМУ сводишь. Там, может, любовь гибнет, а ты… «обломилось».

      – Кака така любовь? – удивился я. – Ты ж вроде говори…

      – Да ничего я такого не говорила, – перебила меня моя благоверная. – А Виолетте он на самом деле понравился. Даже пупсиком его назвала.

      – Пупсиком!? – я чуть не подавился от смеха.

      – Да, пупсиком, – сердито продолжила жена, не обращая внимания на хохот с моей стороны. – Что, не знаешь что ли, кто такие пупсики?

      – Да знаю, конечно, зна…

      Я захлопнул рот и замер, уставившись в одну точку, пораженный внезапно пришедшей мыслью. «Если одна женщина в чем-то усомнилась, то это сигнал. А вот если и вторая говорит похожее, пусть даже сама того не замечая, то тут впору во все колокола звонить. На всю Ивановскую. Женщина, она ведь зря не скажет. Она, как известно, сердцем чует…»

      – Ау, дома кто есть?

      Перед лицом что-то мелькнуло. Жанна опустила ладонь и немного встревожено поинтересовалась:

      – Андрюш, с тобой всё в порядке?

      – Что? А, да-да, извини, родная. Задумался просто.

      – Андрей, ты меня больше так не пугай, – тихо произнесла супруга, глядя мне прямо в глаза.

      «Черт! Она ведь и вправду переживает. Волнуется. А я – болван».

      – Всё нормально, Жанн. Я в порядке. Пойдем.

      – Ну… пойдем.

      Покачав головой, Жанна, взяла меня под руку, и мы пошли. Она искоса поглядывала на меня, видимо, всё еще пребывая в сомнениях относительно психического здоровья непутевого муженька, а я… я лишь глупо улыбался в ответ и опять вспоминал. Опять вспоминал товарища подполковника.

      Глава 11. Дядя Миша, он же Пётр Сергеевич

      Да, это и впрямь был дядя Миша. Только чуть постаревший и… как бы это получше сказать… более бронированный что ли.

      «Хотя нет, не так. Не лучше».

      «А как лучше?»

      «А вот так».

      Представьте себе, к примеру, ну, скажем, танк. Игрушечный. Модельку из пластизита, но в натуральную величину. И всё у него почти как у настоящего: и башня, и гусеницы, и приборами нужными он обвешан по самое «не балуйся», и даже управлять им можно взаправду. А всё одно не то. Не чувствуется в нем силы, потенциала, возможностей для развития в нечто большее. Игрушка, одним словом, и только.

      А теперь вообразите иное. Реальный танк. Боевой. Пусть даже и з*амаскированный под макет-обманку. Или выведенный в резерв. Для ремонта там или в учебных целях. И орудие у него – либо демонтировано, либо муляж, и в броне проемы лишние появились, и окраска нарочито гражданская, «под трактор». А всё равно, мощь чувствуется. Слегка только с ним пошаманить и всё – опять в бой пойдет. И покажет вражинам, «чьи в лесу шишки».

      Вот так и дядя Миша, который теперь Петр Сергеевич,